Функции оценочных глаголов в газетных заголовках

Byadmin

Функции оценочных глаголов в газетных заголовках

Белик Наталья Александровна
ассистент кафедры русского языка и теории языка Педагогического  института Южного федерального университета (г. Ростов-на-Дону, Россия)

ФУНКЦИИ ОЦЕНОЧНЫХ ГЛАГОЛОВ В ГАЗЕТНЫХ ЗАГОЛОВКАХ

Язык как система словесного выражения мыслей обладает грамматическим строем и служит средством выражения эмоционального состояния человека, его мыслей, чувств, переживаний. По отношению к эмоциям язык реализует функцию номинативную, называя эмоции, и экспрессивную, выражающую эмоции: «Девичий крик довел грабителя до паралича». (Вечерний Ростов, 21.04.10.).

Чем бы не занимался человек – все вызывает у него определенное отношение, выражается в переживаниях, поэтому ему что-то нравится, а что-то вызывает недовольство, и трудно найти объект или дело, полностью ему безразличное. Эмоция есть временное переживание какого-либо чувства. «Фрадков приклеился к полу» (Вечерний Ростов, 21.04.10).

Чувства не только отражают отношение человека к объектам, но и несут информацию о них. Отличительной особенностью чувств является их полярность (противоположность), например: «Не петушиться!» (Аргументы и факты, декабрь, 2005).

К эмоциональной лексике, в первую очередь, относятся:

1) глагольные синонимические ряды таких слов, как беспокоиться, бояться, сердиться, стыдиться, гордиться, восхищаться, любить и т.д., например: «В красноярку Елену Паршину влюбился …волк, да не просто восхищался, а еще гордился». (Комсомольская правда, декабрь, 2005);

2) ряды соответствующих существительных, прилагательных и наречий: беспокойство, боязнь, сердитый, стыд, гордость, восхищение, любовь, например: «Мечты наших детей… Мечтательность до добра не доведет» (АиФ, июнь, 2005);

3) слова, указывающие на различные эмоциональные состояния человека в определенный момент: засмотреться, заглядеться, любоваться и т.д., например: «О чем мечтают наши дети?». (АиФ, декабрь, 2005)»;

4) слова, не называющие эмоций, а имеющие к их выражению непосредственное отношение (метафора): багроветь от стыда, глаза горят и т.п., например: «А будут ли наши чиновники багроветь от стыда, когда не выполнят обещаний» (Вечерний Ростов, 21.04.06).

В.И. Шаховский выделяет следующие средства выражения эмоций: 1) лексическое описание эмоциональных кинем (артикуляционных различительных признаков, произносительной работы одного органа речи в производстве звука) и просодии (ритмико-интонационной стороны речи: высоты тона, длительности, громкости и т.д.), например: «Кто еще подойдет Примадонне?» (Комсомольская правда, декабрь, 2005);

2) лексическое выражение эмоций через употребление эмотивов: дорогой, ужасно, ненависть, например: Исповедь ревматолога: «Я неправильно лечил суставы своим родителям!»» (Комсомольская правда, декабрь, 2005);

3) стилистические средства: повторы эмоциональных усилителей (как, так), параллельных конструкций (я чувствовал, я буду чувствовать), например: «Мужчину огонь погубил, бабушку только опалил» (Вечерний Ростов, 21.04.06);

4) синтаксические средства (глупо одурачивать), усилительные конструкции (как много, очень много, что…), например: «Певица Пелагея: «Не сравнивайте меня с Бабкиной и Кадышевой!» (Вечерний Ростов, 21.04.06).

Даже наедине с собой человек пытается выразить свое отношение эмоционально, т.е. через эмотивы, а не через названия тех эмоций, которые он переживает в данный момент, например: «Радуюсь, благодаря вречам!» (Вечерний Ростов, 21.04.06).

В словарном составе любого языка существуют специальные лексические единицы, которые описательно передают оценку происходящего и эмоциональное содержание. К ним относятся следующие:

1) наречия, описывающие оценку (злобно, бешено, свирепо, отчаянно, презренно), например: «Виталий Соломин безумно ревновал свою жену Машу» (Вечерний Ростов, 21.04.06);

2) глаголы: а) описывающие оценку (вопить, выть, кричать, стонать, огрызаться, лаять), например: «Не вопи, Россия! Бывало и похуже» (Вечерний Ростов, 21.04.06); б) эмоциональной речи (ненавидеть, любить, обожать, бояться), например: «Диму Билана обожают теперь все» (Вечерний Ростов, 21.04.06);

3) существительные: а) те, в которые включаются и все термины эмоций и оценки с предлогом с (с любовью, со злобой, с ненавистью, с презрением, с отвращением), например: «Шум бамбука в японском саду с любовью все расскажет о хозяине дачи» (Вечерний Ростов, 21.04.06); б) обозначающие проявления оценок и эмоций (слезы, смех, улыбка), например: «Своих орденов и медалей ветераны не получили» (Вечерний Ростов, 21.04.06);

4) прилагательные (злой, любимый, счастливый, радостный, красный), например: «10 саженцев в день 10-летия счастливая семья сажали все 14 детей» (Вечерний Ростов, 21.04.06).

Е.М. Вольф отмечает, что категория оценочности и тесно с ней связанная категория эмоциональности представляются во всех языках в нескольких статусах: фонетическом, лексическом, фразеологическом, словообразовательном, морфологическом, синтаксическом, стилистическом.

Перейдем к рассмотрению экспрессивных оценочных единиц отдельно на каждом уровне языка.

1. Лексический уровень.

1) Междометия.

Данная часть речи отличается высокой степенью экспрессивности и при выражении оценки несет основную функциональную нагрузку, например: «Ба! Знакомые все лица!» (АиФ, декабрь, 2005). Междометия используются в устной речи, свидетельствуют о ее непринужденном, неподготовленном характере, придают ей национальный колорит, естественность и эмоциональность. Использование междометий свидетельствует о доверительности, искренности, эмоциональности говорящего.

2) Эмоционально- оценочные прилагательные и наречия.

Эмоционально-оценочные прилагательные и наречия с точки зрения того субъективно-эмоционального значения, которое они выражают в тех или иных ситуациях, уподобляются междометиям (замечательный, изумительный, умопомрачительный, потрясающий, ужасный, чудовищный, отлично, великолепно, восхитительно и т.д.), например: «Вечерний Ростов» нашел хороших сантехников! При разделке мясных туш берегите животы!» (Вечерний Ростов, 25.05. 06).

3) Эмоционально-оценочные глаголы (бушевать, презирать, обожать, восхищаться, восторгаться, боготворить), лексическое значение которых дополняется экспрессивным. Отличительным признаком таких глаголов является их соотнесенность со словами категории состояния (я радуюсь и мне радостно), так же их активная сочетаемость с аспектуальными приставками и их нейтральность к аппозициям по семам «быть в каком либо эмоциональном состоянии», «переживать какое-либо эмоциональное состояние», «выражать какое-либо эмоциональное состояние», например: «Студенты строительного университета отмечают еще одно новоселье». (Вечерний Ростов, 25.05.06).

4). Фразеологические сочетания.

Фразеологические единицы характеризуются образностью, оценочностью, экспрессивностью, например: « В Ростове Гришковец снова съест собаку» (Вечерний Ростов, 21.04.06).

Совмещение в содержании фразеологических единиц номинативных и эмоционально-оценочных элементов позволяет говорящему использовать их для передачи не только логического содержания мысли, но и образного представления о чем-либо, а через последнее — и для выражения эмоционального отношения к предмету мысли. Так, например, «Шили дело для муромца белыми нитками» (АиФ, сентябрь, 2005).Таким образом, фразеологические сочетания содержат яркую эмоциональную окрашенность, оттенки которой чрезвычайно многообразны.

4) Эмоционально-оценочные частицы, вводные слова (а то, будто, было б, вот и, вот как, где, едва ли не, ишь, как не, куда, ну уж, чуть ли не, ну и, же, то-то, точно, словно, так и, ну-ка, ну как, мол, де, дескать и д.р.), передающие эмоциональные состояния говорящего, например: «Ну уж не бойтесь коэффициентов», «Едва ли о геморрое можно забыть» (АиФ, ноябрь, 2005).

Частицы выражают также различные оттенки, нюансы эмоционально-экспрессивных значений и во многом определяют речевую культуру говорящего, отражают отношение говорящего к слушающему, его установки, на включение несобственно-прямой речи другого лица в прямую, то есть на перемену источника сообщения; или, наконец, указывать на включение в прямую речь несобственно-прямой речи того же лица, но в ином временном плане. Эмоционально-экспрессивный оттенок частиц мол, де, дескать, наслаиваясь на относительно-указательное и модальное значения, отражает обычно общую эмоциональную окрашенность предложения. В функционально-стилистическом отношении частицы используются как в разговорном и публицистическом стилях, так и в языке художественной литературы. Употребление частиц в большинстве случаев в научном и официально-деловом стилях недопустимо. В современной русской литературе наблюдается высокая частотность их употребления, например: «Лишь только в Германии в пиво не добавляют сахар!» (Комсомольская правда, 30.03.06).

Известно, что чувства являются одной из форм отражения и познания человеком окружающей его действительности. Известно также, что внутренний мир человека моделируется по образцу внешнего, материального мира. Метафорический способ вербализации эмоций – явление, широко распространенное в русском языке. Возникновение эмоций, их развитие язык чаще всего представляет именно метафорически.

Как отмечает Н.Д. Арутюнова, «описание внутренней жизни, в частности, ситуаций внутреннего разлада и борьбы элементов человеческой психики … требует определенного набора атрибутов – прилагательных и глаголов. Для этой цели не всегда пригодны слова в  их прямом номинативном значении, поскольку речь идет о воссоздаваемом, а не наблюдаемом мире» (Арутюнова, 1999: 212), например: «Два новых маршрута пойдут на Каменку», «Призывники познакомятся со своими оружием» (Комсомольская правда, 24.01. 06).

Наименование эмоций способны употребляться в пределах одного предложения, реализуя важнейшую семантическую функцию синонимии – функцию уточнения.

Описание того или иного эмоционального состояния не всегда возможно при помощи какого-либо одного ЛСВ. Сложность и многогранность человеческих эмоций часто требует одновременного употребления сразу нескольких сходных и вместе с тем различных единиц, несовпадающие стороны (семы) которых с разных точек зрения были бы «направлены» на обозначаемое явление, вскрывая в нем все новые и новые стороны. Этот процесс связан с переходом от смысла и коннотаций одной единицы к семантике и различного рода ассоциациям другой.

Особое внимание хотелось бы обратить на частотное использование в газетных заголовках риторических фигур и тропов. Основным назначением стилистической фигуры есть передача данных нестандартно, образно, с высокой степенью проявления признака, и, конечно же, выражением оценки. Таким образом, в газетных заголовках можно встретить конструкции, соответствующие фигурам или тропам и содержащие оценочные глаголы. Рассмотрим на примерах стилистических фигур данное явление.

Близкое, контактное расположение слов с компонентом оценки служит, главным образом, для уточнения степени проявления того или иного эмоционального переживания. Так образуется особая стилистическая фигура – градация.

Градация – это стилистическая фигура, состоящая в таком расположении слов, при котором каждое последующее содержит усиливающееся (реже уменьшающееся) значение, благодаря чему создается нарастание (реже ослабление) производимого им впечатления, например: «Фразу «Россия для русских» проверят на экстремизм» (Вечерний Ростов, 21.04.06).

Резкое противопоставление слов-антонимов лежит в основе антитезы.

Антитеза (греч.antithesis – противоположение) – стилистическая фигура, служащая для усиления выразительности речи путем резкого противопоставления понятий, мыслей, образов.

Слова-антонимы с эмоциональным значением, находясь в пределах одного предложения, позволяют читателю наиболее полно представить все многообразие и в то же время противоречивость переживаемых человеческих чувств. Например: «Получив три года колонии, сержант убежал от конвоя» (Вечерний Ростов, 21.04.06)

2. Морфологический уровень.

1) Слова с суффиксами субъективной оценки.

Экспрессия создается при помощи уменьшительных, ласкательных, увеличительных, огрубляющих и т.п. суффиксов ( -к-, -ок-, -ек-, -утк-, -ютк-, -оньк-, -еньк-, -ишк-, ик-, -ечк-. –очк-, чок-. ил-, -ин-, -шу-, -ух-, -ох-, -чех- и др. (доченька, исток, речка, молоденький, солнышко и т.д.), например: «В Ростове построят новенький Дворец спорта» (АиФ, декабрь, 2006).

2) Форма сравнительной и превосходной степени прилагательных и наречий. Данные формы несут эмоциональную оценку в том случае, когда говорится о субъективной эмоциональной оценке говорящего, его отношении к объективной действительности (очень молодой, моложе, очень хороший, наилучший), например: «Вот как большевики отбирали золото лучшей ростовской буржуазии». (Вечерний Ростов, январь, 2006).

3. Синтаксический уровень.

Восклицательные, вопросительные предложения, псевдо-, риторические вопросы, например: «И шитье глядит в Наполеоны!», «Не лезь на крышу из-за мяча!», «» (Вечерний Ростов, март, 2006).

Обращения. Использование обращения так же делает высказывание экспрессивным, например: «Валерий Леонтьев, про вас Бортко снимет фильм» (АиФ, март, 2006).

Инфинитивные конструкции. Инфинитивные конструкции обычно произносятся с восклицательной интонацией (играть – это наслаждение!), например: «Сколько будет стоить приватизации земли?» (Вечерний Ростов, январь, 2005).

Придаточные предложения. Придаточные предложения подчеркивают, усиливают мысль, высказанную в предложении, при этом являются маркером эмотивного высказывания, например: «Мы сообщаем, как продукты «На лугу» борются с похмельем!» (Вечерний Ростов, февраль, 2006).

Двойное отрицание. Двойное отрицание типа «нельзя + не + инфинитив» делают особо явственным, экспрессивно насыщенным значение необходимости (нельзя не увидеть), например: «Детскому Локомотиву нельзя не отследить спутник» (Комсомольская правда, январь, 2006).

Параллелизм (греч. parallelos – соположенный находящийся рядом) – есть одна из наиболее древних фигур, унаследованных риторикой из фольклора, где параллелизм всегда был представлен широко.

Практически параллелизм означает однотипность синтаксических конструкций, представленных в смежных или недалеко отстоящих друг от друга частях сообщения. Иными словами, при параллелизме имеет место проекция смысла одной конструкции на другую в силу присущих им структурных «перекличек». Отражаясь друг в друге, смыслы взаимообогащаются, вступая временами в крайне интересные отношения (отношения корреспонденции полной/частичной, или отношения конфликта). Параллелизм есть фактически знак «Внимание!», заставляющий адресата провести операцию сравнения смыслов двух фрагментов сообщения.

Например:

«На западе России жаждут обновления, на востоке – борются за привычное». («Московский комсомолец», № 49, 2004г.)

При параллелизме каждое из понятий имеет пару, в которой оно отражается, и которой служит «ключом» к пониманию второго члена пары. Повторяющие друг друга синтаксические конструкции делают и заложенные в них смыслы подобными, обеспечивая возможность поставить в отношения сходства различные понятия.

Эпаналепсис (греч. epanalepsis – повтор) есть наиболее простой тип повтора, когда однотипные структуры просто воспроизводятся одна за другой. Само собой разумеется, как и любой повтор, эпаналепсис привлекает к себе внимание, заставляя увидеть «особый смысл» (как особую значимость) повторяющегося фрагмента речи. Эпаналепсис не предполагает вариаций – в этом его отличие от более «творческого» параллелизма. Кроме того, эпаналепсис обычно не предполагает и повторения целого предложения. Повтор, как правило, ограничен одним словом или словосочетанием.

Например:

«Назначь, назначь мне только встречу!» («Газета Дона», №49, 2009г.)

«Не верьте, никогда! Все, все делают!» («Газета Дона», №49, 2008г.)

Эпаналепсис, подобно всем фигурам повтора, заключает в себе паралогический ход, связанный с нарушением семантического правила о необходимости варьировать синтаксические конструкции во избежание монотонности сообщения.

Анафора (греч. Anapherein – поднимать наверх, приводить назад) – повтор начальных частей смежных или близлежащих предложений, единоначатие, уподобление зачинов.

Следует также иметь ввиду, что анафора есть сильно структурирующее средство: подчеркивая начало каждого следующего предложения, она тем самым предает сообщению чрезвычайно прозрачное членение. Например: «У меня нет амплуа. У меня все роли разные.» («Неделя», №43, 2004 г.)

Стилистическая фигура диафора (Т.Г. Хазагеров, Л.С. Ширина, 1994: 138) определятся как «гибрид фигуры прибавления амплификации, построенный на отношениях сходства или тождества, а также контраста, состоящая в последовательном употреблении в одном и том же тексте одного и того же слова, но в разных, хотя и не противоположных значениях. Диафора (греч. diapherein – разносить, различать) представляет собой повтор-ретроспекцию, то есть возврат назад, к только что прозвучавшему, и повторение его в измененном, чаще всего усиленном, значении.

Например: Я не то чтобы скрываю свой возраст. Возраст! Не нужно на этом акцентировать внимание.» («Московский комсомолец», №50, 2004)

Хиазм – фигура, в которой внешнее сходство распространяется только на лексическое наполнение, обратная перестановка меняет характер синтаксических и смысловых связей у переставленных компонентов, тем самым первая часть фигуры с исходным расположением слов и вторая с обратным получают разное значение. Таким образом, внешнее сходство слов, которое сначала дает повод к сопоставлению, завершается различием и даже противопоставлением.

Хиазм находится в зависимости от часто употребляемой при нем антитезы (иногда – антиметаболы). Это объясняется тем, что, во-первых, при отсутствии противопоставления данная фигура вообще теряет смысл; во-вторых, сама по себе эта фигура ставит в отношения противопоставления даже такие понятия, которые за пределами фигуры способны сосуществовать весьма «мирно». Например: «Любовь их не соединила – соединила смерть». («Неделя»)

Инверсия определена следующим образом  – нарушение обычного расположения составляющих предложение слов или словосочетаний (Т.Г. Хазагеров, Л.С. Ширина, 1994: 140).

Сама по себе инверсия есть такое преобразование в составе предложения, при котором конструкция в целом оказывается перекошенной в нужную говорящему сторону. Перекос этот сигнализируется посредством перебрасывания составляющих высказывание с «естественного» для них места в предложении на «неестественное» (чаще всего вперед, что, однако, не является абсолютным правилом). Пример: «В Питер я никогда переезжать не собирался». («Московский комсомолец», №50, 2004)

Эллипсис (греч. elleipsis – нехватка, пропуск) – еще одна «разрушительная» фигура. Риторическая функция эллипсиса определяется именно сокращением количества элементов и сжатием смысла, т.е. использование минимального набора элементов ведет к интенсивности лексического толкования всей фразы, например: «Только отъехал от гаража – первый пассажир». («Российская газета»)

Парцелляция (франц. Pauceelle – часть) – это фигура обособления части относительно целого. Фигура эта более позднего происхождения, однако в высшей степени быстро и успешно распространившаяся благодаря чрезвычайно интересному смысловому эффекту, который ее сопровождает. Для парцелляции существенно, чтобы обособленные таким образом члены предложения в принципе могли быть структурно выделены, то есть находились на более или менее «удобном» месте в предложении относительно других членов предложения, например: «Если тормозит гаишник, не волнуйтесь…, объясните ему еще раз.» («Газета Дона», №50, 2005)

Обращаясь к риторическим фигурам, автор может изобразить, во-первых, внутренний мир человека, его эмоции, во-вторых – внешний, то есть окружающую нас действительность. Читатель должен испытывать доверие, должен «заболеть» его эмоциями. Для этого, как правило, нужно изобразить уверенный, устойчивый эмоциональный настрой, иногда даже нарастающий в своей уверенности, постоянство оценок. При этом часто нужно и можно показать, что оценки эти не только постоянны, но разнообразны, широки, соотнесены с большим диапазоном явлений. Вместе с тем бывают и такие случаи, когда автору нужно временно скрыть от адресата свою коммуникативную установку, изобразить неуверенность, растерянность и пр. Наконец, наряду с изображением эмоционального настроя, часто приходится изображать и внутренний мир «третьей стороны».

Таким образом, в газетных заголовках мы встречаем разнообразные виды средств выражения категории оценки и категории эмоциональности, а также различные функции их использования.

Список литературы:

1. Апресян Ю.Д. Лексическая семантика (синонимические средства языка). М., 1974.
2. Арутюнова Н.Д. Типы языковых значений: Оценка. Событие. Факт. М., 1988.
3. Булыгина Т.В., Шмелев А.Д. Языковая концептуализация мира (на материале русской грамматики). М., 1997.
4. Вендина Т.И. Семантика оценки и ее манифестация средствами словообразования // Славяноведение – 1997. № 4.
5. Вольф Е.М. Функциональная семантика оценки. М., 1985.
6. Вульфсон Р.Е. Эмоционально-оценочная лексика и контекст // Русский язык в школе. 1991. № 4.
7. Дегтева Е.В., Ягубова М.А. Оценочное слово в языке газеты // Вопросы стилистики: Межвуз. сб. науч. тр. Саратов, 1999.
8. Добижа О.А. Категория оценки как средство формирования значения лексико-грамматического повтора // Единицы языка: функционально-коммуникативный аспект Ч.1. Ростов-на-Дону: РГПУ, 2001.
9. Золотова Г.А. О категории оценки в русском языке // Русский язык в школе. 1980. №2.
10. Кобозева И.М. Лингвистическая семантика. М., 2000.
11. Сэпир Э. Градуирование // Новое в зарубежной лингвистике. Вып.16. Лингвистическая прагматика. М., 1985.
12. Уфимцева А.А. Слово в лексико-семантической системе языка. М., 1968.