ДИСКУРС СИСТЕМНОЙ И НЕСИСТЕМНОЙ ОППОЗИЦИИ: К ПОСТАНОВКЕ ПРОБЛЕМЫ

Byadmin

ДИСКУРС СИСТЕМНОЙ И НЕСИСТЕМНОЙ ОППОЗИЦИИ: К ПОСТАНОВКЕ ПРОБЛЕМЫ

Сборник материалов конференции «Язык и право: актуальные проблемы взаимодействия», 2020

И.А. Топольская
Донской государственный технический университет
ст. преподаватель кафедры «Научно-технический перевод и профессиональная коммуникация»

ДИСКУРС СИСТЕМНОЙ И НЕСИСТЕМНОЙ ОППОЗИЦИИ: К ПОСТАНОВКЕ ПРОБЛЕМЫ

1. Введение.

Актуальностьданного исследования обусловлена обострением политической борьбы в различных странах, даже, как это считалось, со стабильной политической системой, таких как США и некоторых других. Политическая борьба может принимать самые разнообразные формы, в том числе, с ярко выраженной конфронтационностью (Меликян, 2013, 2014, 2015, 2016, 2018 б), 2019 а), 2019 б). Последнее время мы наблюдаем усложнение форм проявления политической борьбы (MelikyanV.Y., MelikyanA.V., VakulenkoD.A., 2016; Меликян, 2018 а)), что, в первую очередь, связано с действиями так называемой несистемной оппозиции. В этой связи возникла необходимость тщательного и многоаспектного изучения дискурса несистемной оппозиции при помощи лингвистического инструментария, в частности, выявления интегральных и дифференциальных признаков дискурса системной и несистемной оппозиции.

2. К определению понятия политического дискурса.

Полисемичность и размытость понятия «дискурс» дает возможность широкого его применения для удовлетворения различных понятийных потребностей в рамках лингвистической науки.

В современной отечественной и зарубежной лингвистике можно выделить множество подходов к определению дискурса:коммуникативный/функциональный (дискурс – знаковая целостная структура, система функционирования языка в условиях коммуникативных ситуации), структурно-синтаксический (дискурс – ряд высказываний, связанных между собой общим смыслом), структурно-стилистический (дискурс – нетекстовая организация с высокой стилистической спецификой, спонтанностью и ситуативностью), социально-прагматический (дискурс – тройственная система когнитивных процессов, коммуникативных ситуаций и собственно текста), когнитивно-семиотический (дискурс – система языковых знаков и принципов речевого развертывания, критический (дискурс – идеологическая единица).

В нашем исследовании будем придерживаться определения дискурса как общепринятого типа речевого поведения субъекта в какой-либо сфере человеческой деятельности, детерминированный социально-историческими условиями, а так же утвердившимися стереотипами организации и интерпретации текстов как компонентов, составляющих и отображающих его специфику.

В отношении характеристик и признаков, присущих дискурсу, разные исследователи называют в качестве главных универсальных черт дискурса его целостность, «когерентность»,  и связность, «когезия», а в качестве специфических, или же индивидуальных, «идеоэтнических», хронотопность, информативность, интерсубъективность, интенциональность, процессуальность, предельность, делимость, модальность, интертекстуальность, авторитетность, прецедентность, фатичность (Я. Ренкема, Н.В.Горохова, П.В.Зернецкий, В.С.Григорьева, Л.И.Гришаева, Т.С.Гусейнова).

Попытки изучения возможности классификации дискурса в современном отечественном языкознании представляет собой актуальную тему, которая разрабатывалась  в работах Н.Д.Арутюновой, В.Г.Борботько, В.С. Григорьевой, В.И.Карасика, Н.И.Клушиной, В.В.Красных, В.С.Ли, М.Л.Макарова, Г.Н.Манаенко,М.Ю.Олешкова, К.Ф.Седова, В.Е.Чернявской и др.

В качестве критериев для классификации дискурсов разные ученые предлагают: канал и форму передачи данных (А.А.Кибрик, W.Chafe), ситуацию(Г.Г.Почепцов), модальность/тональность (В.П.Зернецкий, Ю.Р. Тагильцева),  участников коммуникации (В.И.Карасик, С.Г.Воркачев и др.), коммуникативные стратегии (Б.Н.Головко), тематику, жанры и их место в полевой структуре, иллокутивность, время, национально-культурная специфика, институциональность идр (Т.Н.Хомутова, А.А.Карамова).

Институциональный дискурс, по мнению Карасика, определяется как общение в контексте определенных социальных институтов, устанавливающих определенные статусно-ролевые отношения (Карасик, 2016, 22-23), и является их составной частью (Шейгал, 2000, 59).

Политический, институциональный дискурс является  актуальной темой для исследования в настоящее время, как в отечественной, так и зарубежной лингвистике. Такие исследователи, как Е.И. Шейгал, Ван Дейк, М.В. Гаврилова, А.П. Чудинов, Г.Г. Почепцов, П. Чилтон, Кр. Харт, А.Н. Баранов, В.З. Демьянков, Р.К. Водак, П. Шородо, А.Ш. Калашаова,  И.Э. Алекберова, В.Э. Согомонян, Д.Р. Акопова, С.Т. Золян, Д.  Южвин, Т.В. Забело,  Ю.В. Винник, Ларионова, А.Е. Прохорова, Р.Р. Алимова и др, занимаются вопросами изучения данного явления, рассматривая его с различных точек зрения, и принимая во внимание разные аспекты анализа политического дискурса. И, как следствие, существует множество подходов к исследованию политического дискурса и их классификаций.

По утверждению А.П. Чудинова, политическим языком можно назвать «вариант национального языка», ориентированного на политику (Чудинов, 2012, 32).

Рассмотрев существующую базу научных исследований и разработок в области изучения политического дискурса на современном этапе, можно выделить несколько «чистых» подходов, исследующих данное явление с точки зрения основной парадигмы:

• когнитивный подход направлен на обнаружение механизма сложных взаимоотношений между языком, властью и обществом (напр., Баранов, Караулов, 1994; Ильин, 1997; Чудинов, 2001; Chilton, 2004; Hart, 2019 и др.). «Моделирование когнитивной базы политического дискурса осуществляется через анализ фреймов и концептов политического дискурса, метафорических моделей и стереотипов, лежащих в основе политических убеждений» (Шейгал, 2000: 18).
• прагматический аспект изучения политического дискурса раскрывает его целевая направленность со стороны адресанта — донесение и разъяснение определенной информации адресату (напр., Ильичева, 2007; Калташкина, 2012; Быкова, 2018; Крылова, 2018 и др.)
• риторический предполагает концентрировать внимание на способах украшения текста с помощью языковых средств, которые на самом деле способствуют выражению мысли (напр., Григонис, 2016). «Political rhetoric is mainly interested in the techniques used by politicians to deliver their arguments in all political debates» (Takoua, 2015, 10).
• коммуникативный / функциональный рассматривает политический дискурс, выполняющий определенные функции в политической коммуникацию (напр., Шерстобитов, 2010; Карасик, 2016; Миронова, 2018; Халатян, 2010; и др.). «Функциональные особенности политического дискурса могут быть рассмотрены с двух сторон: с позиции системообразующей интенции политического дискурса и с позиции исполнения общеязыковых функций» (Суханов, 2017, 148).
• при семиотическом подходе к политическому дискурсу могут относиться такие семиотические модальности, как рисунки, фотографии, картины и т. п., а также невербальная коммуникация (жесты, мимика и т. д.) (напр., Согомонян, 2018; Шейгал, 2000; ван Дейк, 2013; Калашова, 2006 и др.). Здесь под политическим дискурсом понимаются «любые речевые образования, адресат или содержание которых относятся к сфере политики»»
• авторский (лингво-персонологический) подход позволяет исследователям посмотреть на политический дискурс через языковую личность политика (напр., Чудинов, Нахимова, Никифорова, 2018, Хвостунова, 2006; Седых, 2012; Опарина, 2020 и др.) «В языковом поведении человека, в его речевых поступках, то есть в широком смысле во всех речевых произведениях, создаваемых языковой личностью, опредмечивается мир её ценностей и устремлений, выражающихся в стереотипах речевого поведения, типах и стратегиях мышления и выборе путей достижения своих целей» (Петрухина, 2009: 6).

Однако, в силу того, что политический дискурс является сложным предметом для исследования, ученые склонны использовать такой подход к изучению политического дискурса, когда его можно рассматривать сквозь призму нескольких парадигм для более глубокого и многогранного анализа этого феномена. Таким образом, в современных исследованиях наиболее часто встречающимися «комбинированными» подходами к рассмотрению дискурса в политической сфере являются: лингво-культурологический, (напр., Генералова, 2010, 2014; Спиридовский, 2006; Маслова, 2010; Левенкова, 2011; Кондратьева, 2018 и др.), лингво-когнитивный,   (напр., Гаврилова, 2005; Керимов, Федянина, 2015 и др), лингво-семиотический,  (напр., Седых, 2012; Алекберова, Тимакина, 2017),  лингво-стилистический, (напр., Порческу 2019; Харченко, 2018; Порческу, 2019; Григорьева, Лыбина, 2017; Потапова, 2018 и др.), лингво-прагматический (напр., Данилова, 2017; Руженцева, 2015; и др.), коммуникативно-прагматический (напр., Детинко, 2018; Рябцева, 2009; Бабитова, 2017; Колмагорова, 2015; Бондаренко, 2017; Новоселова, 2019 и др.), когнитивно-прагматический (напр., Южвин, 2013), когнитивно-семантический (напр., Краснова, 2013), прагма-семантический (напр., Русакова, Максимов, 2006; Золян, 2016;Канчани, 2007), психолингвистический (напр., Равочкин, 2018; Терентий, 2017; Павлов, 2013) и ряд других направлений.

В.З. Демьянков, описывая взгляды на политический дискурс, выделяет следующие точки зрения: филологическую, рассматривающую политический дискурс как любой текст, но с  учетом «фона» — политических и идеологических концепций, социально-психолингвистическую, для оценки эффективности достижения целей говорящего, и индивидуально-герменевтическую, при выявлении личностных смыслов автора и/или интерпретатора дискурса в определенных обстоятельствах (Демьянков, 2002, 33).

С нашей точки зрения, для удовлетворения потребности исследования удобнее придерживаться интегрального (комплексного) подхода (см. Цуциева, 2012; Павлова, 2013; Прохорова, 2018 и др.), когда политический дискурс рассматривается под углом нескольких точек зрения и аспектов.

Под политическим дискурсом мы будем понимать совокупность коммуникативных практик, относящихся к сфере политики, определяющую их тематическую специфику, языковые особенности участников и регулирующую отношения между ними в целях осуществления основных функций политической коммуникациипо средством специфических наборов стратегий и тактик.

Функции воздействия, манипулятивную, волюнтативную,  большинство лингвистов рассматривают как основные в политическом дискурсе.   Ученые заявляют, что политический дискурс манипулятивен и имеет пропагандистское значение, его цель – убеждение, побуждение к действию, навязывание своей точки зрения адресату, внушение ему необходимости политически-правильных и/или прогнозируемых действий и оценок (Шейгал, 2004, 21; Забело, 2012, 5; Золян, 2018, 2016; Винник, 2018, 47; Суханов, 2018, 204; Прохорова, 2018, 165; Свинаренко, 2017, 79;Бец, 2016, 137, Kirvalidze, Samnidze,  2016, 165 и др.). Говоря о манипуляции, как об основной функции политического дискурса, Уилсон акцентирует внимание на том, что цель не в просто манипуляции в политическом языке, а только в той, что представляется проблематичной (Wilson, 2003, 3).

3. Политический дискурс оппозиции.

В связи с тем, что политика представляет собой борьбу за власть, политический дискурс можно описать, как сложный, конфликтный вид социальной коммуникации между властью и оппозицией, следствием чего является выделение идеологически неоднородных типов дискурса, а именно оппозиционного дискурса.

Политический дискурс оппозиции является объектом немногочисленных лингвистических исследований. Изучением данного вида дискурса занимались такие ученые-лингвисты, как И.Г. Рябцева, Т.Ю. Кравчук, Л.Н. Синельникова, Ю.В. Бец, А.Б. Алексеев и некоторые другие. Ю.В. Бец, П.А. Лекова, А.С. Суханова, С.Е. Полякова, З.С. Хабекирова рассматривали особенности различных стратегий и тактик, применяемых в оппозиционном дискурсе.

В качестве основных причин появления политической оппозиции исследователи-политологи называют возникновение политических партий, национальное неравенство, разочарование в идеалах системы власти, раскол элит, неудовлетворенные амбиции отдельных политических деятелей. (Короткевич, 2013, 82-83). Однако, по справедливому, на наш взгляд, утверждению  Л.Н. Тимофеевой,  основным противоречием, являющимся причиной конфликтности и манипулятивности политической коммуникации, выступает «недостаток, конечность и неравномерность распределения ресурсов власти» (Тимофеева, 2004, 136). Другие исследователи упоминают также, что цели власти и оппозиции  в политической коммуникации изначально амбивалентны и конфликтны (Воробьев, 2010, 206-210).

Объектом воздействия для оппозиции является государство, с которым она вступает в борьбу за власть, за выполнение политических функций, к которым разные авторы причисляют: сигнально-нормативную, давление на политическую власть с целью принятия более соответствующих потребностям общества решений,  корректировку политического курса, стимулирование инноваций в разрешении важных проблем, обеспечение гласности, формальную (представление на мировой арене интересов определенных групп населения), критическую функцию (представление альтернативных вариантов политики), функцию политической коммуникации (выявление противоречия и недовольства в обществе), способствование сдерживанию конфликтующих интересов в обществе и одновременно вымещению недовольства и фрустрации, которые накапливаются в обществе (Короткевич, 2013, 82-88;  Борзова, 2013, и др.). Другие исследователи (например, Татаркова Д.Ю.) ключевой функцией политической оппозиции называет «обеспечение механизма обратной связи», когда власть реагирует на запросы общества и стремится учитывать его интересы, а общество, содействует и поддерживает законодательную систему и институты власти (Татаркова, 2015, 3).

Изучая данный вопрос, лингвист И.Г. Рябцева наделяет дискурс оппозиции очень важной ролью – способствование разрешению потенциальных конфликтов в обществе, т.к., по мнению исследователя, он призван «разоблачать мифы, ложные установки, манипулятивные технологии своих оппонентов,… восстановление истины, ориентирование адресата в политическом пространстве» (Рябцева, 2009, 9). Ирина Николаевна выделает общие для политического дискурса и дискурса оппозиции признаки (групповая принадлежность, особые взаимоотношения, четкийхронотоп, специфика языковых средств, жанровая принадлежность, однородность тематического содержания). А в качестве присущих характеристик именно оппозиционному дискурсу лингвисты выделяют институциональность, агональность (вытекающая из нее конфликтность), эзотеричность, прогностичность, идеологическая маркированность, оценочность (актуальность негативной оценки и заранее заданный характер оценки, а также преобладание интерпретации над фактом), специфический набор концептов, критичность, разоблачительность и конфликтность моделей мира адресанта и адресата (Рябцева, 2009, 10-12, 2008;Синельникова, 2010, 34-35). Также Л.Н. Синельникова выделяет цели оппозиционного дискурса, называя в их числе воздействие, убеждение и компрометацию, и рассматривает языковые средства, характерные для этого типа дискурса (Синельникова, 2010: 36-38).

Исследуя дискурс политической оппозиции в журналистике, П.А. Лекова утверждает, что тексты такого дискурса имеют ярко-выраженную авторскую позицию и индивидуальный авторский стиль, а также «систему нестандартных приемов воздействия на аудиторию» (Лекова, 2018, 80). Автор говорит о функции воздействия как об основной для оппозиционных средств массовой информации в политическом дискурсе.

Исходя из проведенного анализа существующих исследований данного типа дискурса и нашего понимания оппозиционного дискурса, в качестве его интегральных признаков представляются: конфликтный характер, информацию протестного толка, актуальную для конкретного периода, целью которых является опровержение точек зрения оппонентов в виде анализа и критики, либо абсолютного неприятия,  а также предложение альтернативных способов решения политических проблем.

4. Дискурс системной и несистемной оппозиции.

Подходов к типологизации оппозиции в политической науке немало. В литературе, посвященной исследованиям оппозиции в политической сфере, можно найти разные классификации, построенные на основе различных взглядов на данное явление. Так, исследователи говорят о разграничении видов оппозиции по политическим традициям (правые, левые), идеологическим основам (либеральная, коммунистическая и др.), степени легальности (легальные и нелегальные), по характеру требований (национальная, религиозная, гражданская), по структурной принадлежности (внешняя, оппозиция меньшинства, и внутренняя внутри правящего большинства), соответствию целей оппозиции основным принципам конституционного строя (системная, несистемная), по отношению к действующему режиму (неструктурная, поддерживающая политику режима, ограниченно структурная, частично разделяющая взгляды на действующий политический курс, и структурная оппозиция, добивающаяся смены режима),  по направленности своих действий (демократическая и радикальная, конструктивная и деструктивная, лояльная, полулояльная и нелояльная), по масштабам деятельности (общенациональная, локальная/региональная) (Короткевич, 2013, 82-88; Поршаков, 1998, 37;Болховитина, 2015, 37-38; Дюверже, 2000, 235 и др.).

В соответствии с этим критерием большинство политологов выделяют два основных типа оппозиции – системная (парламентская / лояльная / партийная) и несистемная (внепарламентская / внесистемная / нетерпимая / принципиальная). К первому относятся оппозиционные силы, которые принимают основные ценности существующей общественной системы, но расходятся с правительством в выборе путей и средств достижения стратегических целей. Такой тип оппозиции, как правило, представлен в парламенте и имеет реальные возможности соперничать с правящей властью, участвуя в выборах в органы государственной власти и применяя легальные / системные методы политической борьбы. Ко второму типу оппозиции следует относить все движения, открыто, часто агрессивно, выступающие за смену существующего политического курса с целью реализации своей политической линии, но не имеющие права или возможности принимать участие в борьбе за власть посредством электоральных институтов. Вследствие чего, представители такого вида оппозиции часто используют нелегальные (кроме экстремистских) методы политической борьбы (Цыганков 1995, 98; Медведев, Борисенко, 2007, 149-155; Максимов, 2011, 226; Проничев, Федорищева, 2012, 1; Пономарев, Майлис, 2017, 110, Лапин, 2017, 121-122 и др).  По замечанию исследователей, любая оппозиция (в особенности, несистемная) является серьезной угрозой и фактором дестабилизации общественно-политического порядка.

Интересно замечание исследователей-политологов о различии между системной и несистемной оппозиции по принципу реализации коммуникативной стратегии, а именно различие в ориентации на контингент граждан. Так, по мнению А.М. Максимова, системная оппозиция отдает предпочтение многочисленным, но ущемленным в своих интересах социальным группам, испытывающим недовольство правительственной политикой. В свою очередь, несистемная оппозиция предпочитает фокусироваться на политически активном меньшинстве (Максимов, 2011, 226-227). А российский политолог  В. Гельман подчеркивает, что имея совершенно разные стратегии, системная и несистемная оппозиция могут быть даже связаны между собой по составу: «Systemicandnon-systemicoppositionsarenotcomprisedofcompletelyseparateactorsandareoftenlinkedwitheachotherevenintermsofpersonnel. However, theirstrategiesdifferwidely…» (Gel’man, 2015, 178).

Отсутствие единой точки зрения на разграничение оппозиции на системную и несистемную отражается даже в наличии различных терминов для их обозначения (антисистемной / внесистемной / несистемной / бессистемной / непарламентская). Исследуя существующие номинации явления несистемной оппозиции,  О.С. Иссерс пришла к выводу, что определение «внесистемной» оппозиции носит не терминологический, а идеологический характер – борьба идей, приводящий и к борьбе дискурсов (Иссерс, 2019, 41).

5. Выводы.

Таким образом, целесообразно различать дискурс системной и несистемной политической оппозиции. Предлагаемый исследовательский подход позволяет нам дать определение этимключевым понятиям, на которые мы будем опираться в дальнейшем.

Под дискурсом системной политической оппозиции будем понимать политический дискурс оппозиционных сил, представленных в парламенте, расходящихся во взглядах на способы и методы решения вопросов внутригосударственной политики с действующей властью, но принимающих ее основные ценности и принципы.Для данного вида оппозиции не характерна высокая степень конфликтности и не свойственна агрессивность по отношению к действующему режиму.Следовательно, можем отметить кооперационный характер действий системной политической оппозиции.

Дискурс несистемной политической оппозиции, в свою очередь, будем определять, как политический дискурс представителей внепарламентской оппозиции, открыто, иногда агрессивно, и даже нелегально, вступающих в конфронтацию с действующей властью. Данному виду оппозиции свойственно требование смены существующего режима власти в пользу  своего обязательного, возможно, единоличного участия, а так же высокая степень конфликтности и нетерпимости к действиям и принципам существующего правительства.

Вследствие чего, ключевыми признаками первого будут выступать низкая конфликтность, критика и корректировка действующего политического режима, и кооперация, а признаками второго –высокая степень конфликтности, агрессивности и нетерпимости к действующему порядку,нацеленность на его устранение иисключительность своего участия при формировании нового политического режима.

Литература

1. Бец, Ю.В., Корскова В.А. Коммуникативные стратегии и тактики в современном политическом дискурсе Германии (на примере оппозиционных партий ХДС / ХСС и Левые) // Практики и интерпретации: журнал филологических, образовательных и культурных исследований. №2. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/kommunikativnye-strategii-i-taktiki-v-sovremennom-politicheskom-diskurse-germanii-na-primere-oppozitsionnyh-partiy-hds-hss-i-levye.
2. Болховитина Т.С. Региональная оппозиция как субъект политического участия: теоретические и прикладные аспекты проблемы // Известия ТулГУ. Гуманитарные науки. 2015. №3. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/regionalnaya-oppozitsiya-kak-subekt-politicheskogo-uchastiya-teoreticheskie-i-prikladnye-aspekty-problemy.
3. Борзова И.С. Оппозиционные группы: влияние на мировую политику //Вестник МГИМО. №2 (29). URL: https://cyberleninka.ru/article/n/oppozitsionnye-gruppy-vliyanie-na-mirovuyu-politiku.
4. Винник Ю.В. Политический дискурс в системе лингвистических исследований// Ежеквартальный рецензируемый, реферируемый научный журнал «Вестник АГУ».2018. 1 (212). С. 46-49.
5. Воробьев А. А. Оппозиционность политического процесса как проблемное поле взаимодействия государства и гражданского общества // Вестник ТГУ. 2010. №8. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/oppozitsionnost-politicheskogo-protsessa-kak-problemnoe-pole-vzaimodeystviya-gosudarstva-i-grazhdanskogo-obschestva.
6. ДемьянковВ. З.Политическийдискурскакпредметполитологическойфилологии/Политическаянаука.Политический дискурс: история  и современныеисследования. 2002. №3.С. 32-43.
7. Дюверже М. Политические партии / Пер. с франц.2000.
8. Забело, Т. В.. Лингвистическая специфика политического дискурса: автореф. дисс. … канд. филол. наук: 10.02.21.2012. 23 с.
9. Золян С.Т. Язык политики или язык в политической функции? // Полития. №3 (90). URL: https://cyberleninka.ru/article/n/yazyk-politiki-ili-yazyk-v-politicheskoy-funktsii .
10. Золян, C. Т. Семиотика и прагмасемантика политического дискурса // Полит.наука. №3. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/semiotika-i-pragmasemantika-politicheskogo-diskursa .
11. Иссерс О.С., Ганеева Д.А. «Новое русское слово» в контексте политического дискурса: диалог, оппозиция, креативный класс // Политическая лингвистика. №3. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/novoe-russkoe-slovo-v-kontekste-politicheskogo-diskursa-dialog-oppozitsiya-kreativnyy-klass.
12. Карасик В.И. Дискурсология как направление коммуникативной лингвистики // Актуальные проблемы филологии и педагогической лингвистики. 2016. №1 (21). С. 17-34
13. Короткевич Р. В. Политическая оппозиция // Вестник МГУЛ – Лесной вестник. 2013. №5 (97). – c. 82-88
14. Лапин В. С. Соревновательный авторитарный режим: тактика оппозиционных акторов // Сравнительная политика. №3. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/sorevnovatelnyy-avtoritarnyy-rezhim-taktika-oppozitsionnyh-aktorov.
15. Лекова П.А. Особенности индивидуального стиля журналиста Х. Камалова // Вестник Омского государственного педагогического университета. Гуманитарные исследования. 2018. №3 (20). URL: https://cyberleninka.ru/article/n/osobennosti-individualnogo-stilya-zhurnalista-h-kamalova.
16. Максимов А.М. Институциональные преобразования в избирательной системе российской Федерации и их влияние на политическую коммуникацию // Научные ведомости Белгородского государственного университета. Серия: История. Политология. 2011. №19 (114). URL: https://cyberleninka.ru/article/n/institutsionalnye-preobrazovaniya-v-izbiratelnoy-sisteme-rossiyskoy-federatsii-i-ih-vliyanie-na-politicheskuyu-kommunikatsiyu.
17. Медведев Н. П., Борисенко А. В. Несистемная оппозиция в политическом пространстве современной России / Научные ведомости БелГУ. Серия: История. Политология. Экономика. Информатика. 2007. №8. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/nesistemnaya-oppozitsiya-v-politicheskom-prostranstve-sovremennoy-rossii.
18. Меликян В.Ю. «Православие или смерть!»: речевая агрессия как способ решения задач духовного просвещения общества // Мат-лыIII-й Международной научно-практической конференции «Язык и право: актуальные проблемы взаимодействия» (15 ноября 2013 г.). Ростов н/Д: Дониздат, 2013. С.137-145.
19. Меликян В.Ю. Экология природы vs. экология языка // Мат-лыIV-й Международной научно-практической конференции «Язык и право: актуальные проблемы взаимодействия» (15 ноября 2014 г.). Ростов н/Д: Дониздат, 2014. С.92-103.
20. Меликян В.Ю. «Оскорбление религиозных чувств верующих»: юрислингвистическоепараметризирование // Мат-лы V-й Международной научно-практической конференции «Язык и право: актуальные проблемы взаимодействия» (15 ноября 2015 г.). Ростов н/Д: Дониздат, 2015. С.34-57.
21. Меликян В.Ю. Текст гимна: «визитная карточка» или повод для конфликта? (из опыта члена конкурсной комиссии) // Мат-лыVI-й Всероссийской научно-практической конференции с международным участием «Язык и право: актуальные проблемы взаимодействия» (15 ноября 2016 г.). Ростов н/Д: Дониздат, 2016. С.31-39.
22. Меликян В.Ю., Меликян А.В. Феномен синтаксическойсемиоимпликации // StudiazFilologiiPolskiejiSlowianskiej. 2018 а). Вып.53. С. 348-368.
23. Меликян В.Ю. Деятельность НКО в свете лингвистической экспретизы // Мат-лыVIII-й Всероссийской научно-практической конференции «Язык и право: актуальные проблемы взаимодействия» (15 ноября 2018 г.). Ростов н/Д: Дониздат, 2018 б). С. 59-68.
24. Меликян В.Ю. Методология и практика юридизации инвективной лексики // Мат-лыIX-й Всероссийской научно-практической конференции «Язык и право: актуальные проблемы взаимодействия» (15 ноября 2019 г.). Ростов н/Д: Дониздат, 2019 а). С. 5-26.
25. Меликян В.Ю., Трофимова В.А.О лингвистическом статусе феномена «коммуникативное давление» // Мат-лыIX-й Всероссийской научно-практической конференции «Язык и право: актуальные проблемы взаимодействия» (15 ноября 2019 г.). Ростов н/Д: Дониздат, 2019 б). С. 27-35.
26. Петрухина О.П. Аргументативные стратегии британского политика: на примере языковой личности премьер-министра Т. Блэра: диссертация … кандидата филологических наук: 10.02.04.2009.
27. Пономарев Н.А., Майлис А.А. Внешняя политика России в оценках лидеров несистемной оппозиции: сравнительный анализ / Сравнительная политика. №4. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/vneshnyaya-politika-rossii-v-otsenkah-liderov-nesistemnoy-oppozitsii-sravnitelnyy-analiz.
28. Поршаков С. А. Политическая оппозиция в странах запада (Некоторые закономерности и особенности функционирования) / С. А. Поршаков / МЭ и МО. 1998. № 3. С. 35-48.
29. Проничев В. А., Федорищева О. И. Оппозиция и ее роль в становлении политической системы РФ / Наука и современность. №19-1. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/oppozitsiya-i-ee-rol-v-stanovlenii-politicheskoy-sistemy-rf .
30. Прохорова А. Е. Некоторые вербальные способы и языковые средства реализации функции воздействия на сознание адресата в политическом дискурсе (на материале русской, французской и англоязычной прессы) / Филологические науки. Вопросы теории и практики. 2018. №4-1 (82). URL: http://www.gramota.net/materials/2/2018/4-1/38.html.
31. Рябцева И. Г. Оппозиционный политический дискурс в американских СМИ: коммуникативный и прагматический аспект: автореф. дис. … канд. филол. наук. 2009.
32. Свинаренко Н.В. Особенности политического дискурса (на примере речи Барака Обамы после победы на выборах в 2012 году) / Альманах современной науки и образования. Тамбов: Грамота, 2017. № 1. С. 79-82. URL: http://www.gramota.net/materials/1/2017/1/22.html.
33. Синельникова Л.Н. Коммуникативные модели оппозиционного политического дискурса / Политическая лингвистика. №1. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/kommunikativnye-modeli-oppozitsionnogo-politicheskogo-diskursa.
34. Суханов Ю. Ю. Политический дискурс как объект лингвистического анализа / Вестник РУДН. Серия: Теория языка. Семиотика. Семантика. 2018. № 9 (1).С. 200-212.
35. Татаркова Д. Ю. Формирование политической оппозиции в России (2011-2012 гг.): конфликтный дискурс: автореф. дис. … канд. полит.наук. 2015.
36. Тимофеева Л.Н. Политическая коммуникация и ее генеральная пара: власть и оппозиция // Теория и практика общественно-научной информации. №19. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/politicheskaya-kommunikatsiya-i-ee-generalnaya-para-vlast-i-oppozitsiya.
37. Цыганков А.П. Современные политические режимы: структура, типология, динамика: учебное пособие. 1995.
38. Чудинов А. П. Политическая лингвистика: учеб.пособие. М.: Флинта; Наука. 2012.
39. Шейгал Е.И. Семиотика политического дискурса: дис. … д-ра филол. наук. 2000.
40. Gel’man, Vladimir. Political Opposition in Russia: A Troubled Transformation. 2015. № 67.Р. 177-191.
41. Kirvalidze, Nino, Samnidze,  Political discourse as a subject of interdisciplinary studies // Journal of Teaching and Education, CD-ROM. ISSN: 2165-6266: 05(01):161–170 (2016). URL: http://www.universitypublications.net/jte/0501/pdf/DE5C282.pdf.
42. Melikyan V.Y., Melikyan A.V., Vakulenko D.A. Enantiosemy phenomenon: system and speech parameterization //Voprosy Kognitivnoy Lingvistiki. 2016. № 1. С. 128-134.
43. English Euphemism in Political Discourse: A Politeness Strategy or Deception. 2015. URL: https://www.academia.edu/23510573/English_Euphemism_in_Political_Discourse_A_Politeness_Strategy_or_Deception.
44. Wilson, Jh. Political Discourse. 2003. URL: https://studylib.net/doc/7579896/20.-political-discourse.