ПРОБЛЕМЫ ИЗУЧЕНИЯ ЯЗЫКА ЭМОЦИЙ В МЕЖДИСЦИПЛИНАРНОЙ ПЕРСПЕКТИВЕ

ПРОБЛЕМЫ ИЗУЧЕНИЯ ЯЗЫКА ЭМОЦИЙ В МЕЖДИСЦИПЛИНАРНОЙ ПЕРСПЕКТИВЕ

Сборник материалов конференции «Язык и право: актуальные проблемы взаимодействия», 2020

Туранова Анастасия Юрьевна,
соискатель Института филологии, журналистики и межкультурной коммуникации Южного федерального университета (г. Ростов-на-Дону, Россия)

 Научный руководитель:
Кудряшов Игорь Александрович,
д.филол.н., профессор кафедры теории языка и русского языка Института филологии, журналистики и межкультурной коммуникации Южного федерального университета (г. Ростов-на-Дону, Россия)

ПРОБЛЕМЫ ИЗУЧЕНИЯ ЯЗЫКА ЭМОЦИЙ В МЕЖДИСЦИПЛИНАРНОЙ ПЕРСПЕКТИВЕ

 

Разнообразные научные дисциплины проявляют к эмоциям сходный исследовательский интерес (более подробно см. (Агапова, Боровикова, 2019), (Былкова, 2020), (Ковальчук, Щербакова, 2020)). Так, для философии актуальной проблемой предстает анализ того, являются ли эмоции отдельной способностью индивида или же они тесно переплетаются с разумом и логикой. В рамках социологии предпринимаются попытки выявления роли эмоций в повседневной жизни индивида, определения эмоций и как врожденных чувств, и как социальных конструктов. В этнологии поднимается проблема межкультурного анализа эмоций, фиксирования их универсальных характеристик. Лингвистика концентрирует свое внимание, главным образом, на способах концептуализации эмоций в разных языках и культурах. Все эти дисциплинарные подходы к исследованию эмоций проявляют тенденцию к тесному взаимодействию, порождению новых гипотез и теорий.

Ключевую роль в научных дискуссиях по рассматриваемой нами проблематике играют изыскания в сфере языка эмоций: как можно обсуждать научную проблематику без предварительного определения того, чему эта проблематика посвящена? как определяется понятие эмоции в целом и отдельно взятые эмоции в частности? Подобная научная ориентация выступает той сферой изысканий, в которой, по мнению А. Вежбицкой, исследователи должны избегать этноцентричности. Данный исследователь полагает, что пока концепции эмоций предопределяются отдельной культурой, нет возможности выявления универсальных характеристик эмоциональных состояний. Так, то, что англичане маркируют как «anger» («гнев»), в точности не предстает тем же самым эмоциональным состоянием, которое определяется итальянцами как «rabbia» («гнев») (Вежбицкая, 1996, 137). А. Вежбицкая практически подтверждает свое утверждение посредством теории семантического метаязыка: она составила список семантических примитивов, которые существуют в каждом языке мира, в целях описания компонентов эмоций, специфических для отдельно взятого языка, сравнения представлений об эмоциях, обнаруживаемых в различных языках. Указанная теория А. Вежбицкой начинает получать широкое признание среди исследователей эмоций.

Эмоции играют конструктивную роль в процессах социального взаимодействия, сравнения, влияния (Акай, Володина, Царевская, 2017). Выражение эмоций не может быть сведено лишь к манифестации внутреннего состояния человека, они проистекают из контекста текущего взаимодействия. Вербальные и невербальные реакции в процессе взаимодействия категоризуются как знаки, сигналы или симптомы эмоций. Эмоциональные реакции собеседников испытывают влияние со стороны культурных норм и скриптов. Эмоции – это не столько определенные состояния индивида, сколько самоорганизующиеся динамические процессы, связанные с направлением деятельности индивида в социальном и физическом контексте.

А. Дамасио удалось получить достаточно дифференцированные и экспериментально доказанные данные относительно человеческой природы и конкретно эмоций как внутренних состояний индивида.

Исследователь разграничивает «три стадии переработки континуума»:

1) эмоции как внешне направленные реакции организма, вызванные внутренними и внешними событиями;

2) чувства, испытываемые в связи с теми или иными эмоциями, которые направлены внутрь и обладают индивидуальным характером;

3) эмоции, осознаваемые индивидом, известные его «Я» (Damasio, 2000,  36).

В рамках данной исследовательской перспективы во взаимосвязи с телесностью человека неразрывно анализируется три феномена – эмоции, чувства и сознание. Разграничивая первичные, вторичные и фоновые эмоции, А. Дамасио проясняет загадку того, что собой представляют сами эмоции, а также чувства, различные настроения, стимулы, мотивации и аффекты. Первичные эмоции являются врожденными: счастье, печаль, страх, гнев, удивление и отвращение; вторичные эмоции социально обусловлены: замешательство, ревность, вина и гордость; фоновые эмоции отражают недомогание, спокойствие и напряжение. Относительно третьей разновидности эмоций исследователь утверждает, что они не задействуют дифференцированный репертуар явно представляемых выражений лица, которые определяют эмоции первой и второй разновидности. Все три внутренних эмоциональных состояний индивида упорядочиваются в континууме.

Другими словами, задействуется фундаментальное понятие о человеческих способностях, которое является приоритетным для понимания объективного мира. Мы воспринимаем и логически обосновываем не или иные явления реальности в соответствии с нашими способностями, осознаем и структурируем реальность и универсум связанных с нею значений сквозь призму наших способностей. Эмоции и чувства предстают одной из этих способностей. Представить список всех способностей человека – не такая уж и легкая задача.

Сделаем попытку отразить их в виде следующей схемы.

                                                                                             

Схема 1. Способности человека

универсум значений, связанных с понимаем реальности

↑ ↓

способности человека

↓

осознание объектов реальности, их соотношение с собственным я

восприятие объектов реальности посредством 5 чувств (обоняния, вкуса, осязания, слуха и зрения)

знание объектов реальности

мышление

движение

совершение действий

говорение

ощущение чувств и эмоций

обучение социальному поведению

 

 

Многочисленные исследовательские перспективы, связанные с указанной проблематикой, как теоретические, так и чисто прикладные, могут быть сведены к двум контрастирующим друг с другом концепциям языка, которые акцентируют внимание либо на экспрессивной, либо когнитивной функции языка.

Исходя из «экспрессивной» перспективы, язык интерпретируется как эмотивное средство (Гаврилова, 2015: 37). Наряду с невербальными коммуникативными кодами – как спонтанными (врожденными), так и символическими (предопределенными культурой), язык – это одна их модальностей выражения эмоционального состояния человека. Все структурные уровни естественного языка удовлетворяют фундаментальную человеческую потребность в выражении эмоций, которые – в отличие от своей лингвистической символизации – понимаются как реальные сущности, независимые от языка.

Экспрессивные формы обнаруживаются на всех языковых уровнях, а именно на:

• фонологическом уровне, в частности, в интонационном оформлении высказывания;
• морфологическом уровне, например, в использовании уменьшительно-ласкательных суффиксов, междометий;
• лексическом уровне, например, при употреблении бранной лексики, ласкательных слов, оскорблений;
• синтаксическом уровне, в частности, при инициации экспрессивных типов предложений;
• прагматическом уровне, например, при актуализации экспрессивных речевых актов, таких как предупреждение, угроза, поздравление, соболезнование и т.д. (Капитонова, 2018).

В связи с анализом экспрессивных форм языка в лингвистической науке решаются следующие проблемы:

– в чаем заключается семиотический статус экспрессивных языковых форм?

– выражают ли эти формы экспрессию как свою первичную функцию или же это их вторичная функция, обусловленная контекстом общения и возникающая на основе первичной функции данных форм?

«Когнитивная» перспектива признает, что язык не только отражает эмоции, но и активно предопределяет их восприятие, распознавание, концептуализацию и категоризацию. Общая посылка подобной перспективы заключается в том, что отношения между произвольными языковыми знаками и реальностью характеризуются не односторонним отображением, а двунаправленной конститутивной связью. В основе этой посылки лежит достаточно тривиальное наблюдение того, что почти все естественные языки задействуют для выражения эмоций конвенциональные выражения, что дает возможность говорящим говорить о чувствах, которые они испытывают. Язык – это средство означивания эмоций, своеобразная стартовая точка исследования экстралингвистических сущностей посредством лингвистических средств.

Будучи частично физиологическим феноменом, эмоции получают телесное выражение, которое бессознательно манифестируется на уровне языка. Следовательно, телесное выражение эмоций является существенным индикатором внутреннего состояния человека в ситуациях, которые требуют скрытия внутреннего эмоционального состояния, т.е. соблюдения принципа «скрывай свои эмоции». Наиболее актуальной проблемой для нас предстает взаимозависимость между эмоциями и языком, испытывающая воздействие со стороны социальных и культурных факторов (Сухомлинова, 2018), (Цыбенко, Ковальчук, Володина, 2019). Проблема того, как эмоции соотносятся с языковой способностью человека, освещается исследователями в плане выражения эмоций человеком в языке, т.е. с опорой на антропоцентрический фактор.

В современном постиндустриальном обществе – как на уровне языка СМИ, так и спонтанной диалогической речи – наблюдаются динамичные сдвиги от консервативных традиций выражения иллокутивных намерений к принципам «новой этике» взаимодействия с собеседником, что находит отражение прежде всего в системе действенных моделей речевых поведенческих норм. Жесткая регламентация и идеологическое кодирование сменяется речевой вариативностью, усиливающей эмоционально-оценочный эффект воздействия, оказываемого на адресата. В частности, в рамках непринужденной диалогической коммуникации языковое стандартное единообразие в манифестации своих намерений собеседнику сменяется множеством экспрессивно окрашенных канонов-образцов. Детальная языковая регламентация уступает место речевой моде выражения экспрессии с ее потенциально бесконечными возможностями выбора из многообразия оптимальных речевых моделей. Диалогическое пространство формирует  иной речевых взаимодействий собеседников, экспрессивные каноны непринужденного общения.

В рамках современных диалогических коммуникаций некогда единая этическая система уступает место множеству, в некоторых случаях противоречащих друг другу этических представлений о действенных способах эмоционального воздействия на партнера по взаимодействию. Эмоционально окрашенные диалогические действия можно рассматривать как своего рода чувствительный барометр тех кардинальных перемен, которые наблюдаются в коммуникативной сфере, изменений этических канонов взаимодействия, предполагающих динамическое переключение стилистических регистров в непринужденном общении, которое предстает прямым следствием смены речевых поведенческих норм. Как результат, в современной диалогической речи получают широкое распространение действия эмоционально-оценочного и экспрессивного характера. Исходя из этого утверждения, проблема взаимоотношения языка и эмоций приобретает более конкретную исследовательскую перспективу: в какой момент взаимодействия и как эмоции «вливаются» в диалогическое высказывание и начинают влиять на последовательность этих высказываний. В функциональном отношении диалогическое высказывание, в свою очередь, формируется иллокутивным действием субъекта и пропозициональным содержанием, отражающим определенное положение дел. Эмоции оказывают воздействия на оба компонента высказывания, как правило, не получая эксплицитного выражения. Эмоции внедряются в диалогическое взаимодействие и таким образом тесно переплетаются с прагматической организацией его последовательности. Диалог формируется на основе механизмов реализации стимулирующих и реактивных высказываний, разворачиваемых на темпоральной оси. Эмоции являются источником иллокутивных действий собеседников, совместно конструируются ими в ходе развития взаимодействия.

С опорой на аналогичную исследовательскую методологию К.Дж. Герген указывает, что точка зрения, согласно которой эмоции являются надлежащим и приемлемым проявлением индивидуального опыта диалогического взаимодействия, не всегда разделяется собеседниками в диалогическом процессе: эффективность общения достигается не столько за счет манифестации реальных личностных чувств, сколько посредством общественно кодифицированных действий (Gergen, 1999, 132).

В данной связи считаем перспективными следующие сферы анализа эмоциональных проявлений собеседников в диалогическом взаимодействии с учетом момента его развития и контекстуальных условий протекания:

1) межкультурные сопоставления феноменов детерминации эмоционального значения / смысла;

2) социокультурные практики актуализации определенных эмоциональных состояний собеседников и лингвистические средства их выражения;

3) гендерная и возрастная специфика эмоциональной социализации в рамках определенной социокультурной общности.

Язык и дискурс играют конструктивную роль в прагматической организации функционирования базовых эмоций в диалогическом взаимодействии. Установлено, что семантическое содержание и грамматическая структура устного  высказывания в разных типах дискурса оказываются подчиненными таким феноменам, как значимое в смысловом отношении интонирование, выражение лица, а лексическая организация инициирующего высказывания интерпретируется реципиентом через призму актуализуемых эмоций. Эмоциональное состояние субъекта речи «считывается» адресатом, исходя из анализа всех уровней лингвистической организации поступившего высказывания.

В рамках дискурсивного анализа определены лингвистические характеристики высказывания, которые коммуницируют эмоции («аффективные интенсификаторы и спецификаторы» (Ochs, Schieffelin, 1989, 14)). Данные характеристики способны фиксировать аффективные состояния говорящего субъекта, отражаемые в таких явлениях, как:

1) модулирование интенсивности фиксации аффективных состояний, присущих субъекту речи в конкретный момент вербальной активности;

2) уточнение характера направленности высказывания на выражение определенной эмоции (например, сожаления или раздражения).

Представленные выше характеристики, в свою очередь, функционируют как аффективные сигналы, которые могут быть направлены на референта высказывания, его пропозицию или последовательность пропозиций. На уровне диалогической интеракции способность декодировать аффективное значение / смысл из языковых и речевых структур оказывается существенной, в частности, в рамках дружеских и близких отношений.

На прагматическом уровне диалогического высказывания распознавание эмоционального состояния говорящего субъекта осуществляется адресатом через:

– явные / скрытые сигналы (выражение лица, жесты, особенности интонирования, лингвистические характеристики высказывания), с опорой на которые выявляются особенности наблюдаемого вербального / невербального поведения, коммуницирующие определенные эмоции, отражающие те или иные аффективные состояния;

– визуальные и аудиовизуальные каналы связи, имеющие непосредственное отношение к сенсорному восприятию явных / скрытых сигналов передачи эмоций.

Таким образом, прагматический аспект исследования эмоций сосредотачивает внимание на таких проблемах, как кодирование / декодирование эмоций в диалогическом взаимодействии. Диалогическое взаимодействие представляет собой такую сферу повседневной жизни, в которой представители социокультурной общности наиболее последовательно выражают эмоции, реагируют на эмоциональные проявления других. Язык в этой сфере является не только суммарным когнитивным знанием значений изолированных вербальных сегментов, отражением мыслительных процессов, но и социальным механизмом организации групп общения, формирования идентичности (в том числе, и эмоциональной) представителей этих групп с учетом культурного фактора, а эмоции инициируются как обоснование определенного социального действия.

Эмоциональное напряжение, несоответствие между соответствующими состояниями, которое может возникнуть у субъектов диалогической коммуникации, фактически,  приводит к смене содержания межличностного взаимодействия, которое определяется присущими собеседникам индивидуальными воззрениями на текущую ситуацию общения, процесс и конечный результат предпринятого взаимодействия. Субъект диалогического взаимодействия, декодируя эмоциональное состояние собеседника, приписывает его речевым действиям личностно-значимый смысл. Под непосредственным влиянием эмоционального состояния говорящего субъекта со стороны диалогического партнера может наблюдаться искаженность интерпретации явных и скрытых сигналов обратной связи. Эти сигналы получают объяснение с опорой на субъективный смысл содержания диалогической ситуации, что потенциально приводит к эскалации эмоциональной напряженности взаимодействия.

Диалогические высказывания соотносятся с системой речевых актов. Полагаем, что можно выделить три типа речевых актов, которые содержать информацию об эмоциональном состоянии субъекта речи:

1. ассертивные речевые акты: констатация эмоционального состояния, переживаемого субъектом в момент взаимодействия;
2. экспрессивные речевые акты: воздействие на собеседника посредством эмоции в максимальном пике ее проявления;
3. декларативные речевые акты: обнародование своего эмоционального состояния в целях установления или поддержания социально значимого контакта с собеседником.

Диалогическое взаимодействие предстает сферой реализации словаря эмоционально окрашенной лексики. Лексемы как языковые знаки традиционно интерпретируются как корреляции формы выражения с определенным понятием (см., в частности, «семантические примитивы» А. Вежбицкой (Вежбицкая, 1999)). В процессе использования языка субъект речи предопределяет тот факт, в каком значении (смысле) слова должны восприниматься собеседником, какой образ мира они конструируют. В общем, лексические единицы являются действенным средством предикации значения (смысла) не только в рамках пропозиционального содержания диалогического высказывания, но также на уровне реализуемого говорящим иллокутивного действия. Речеактовые глагольные лексемы в эксплицитных перформативных высказываниях указывают на то, какое иллокутивное действие актуализуется субъектом. Понятия, таким образом, являются не онтологическими сущностями, а проявляют стабильную зависимость от способности говорящего субъекта воспринимать и понимать объективный мир, в том числе, сквозь призму своего текущего эмоционального состояния.

Исходя из функциональной перспективы подобного взаимодействия, каждая эмоция может быть описана как оценочное утверждение. Представим это положение в виде Схемы 2.

Схема 2. Эмоции как оценочные утверждения

	Эмоция А – оценочное утверждение о факте, событии, явлении X на основе Y, интерпретируемом как Z

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Таким образом, диалогическое взаимодействие может быть объяснено как сложная иерархия задач, которые должны быть реализованы для достижения определенных исходных намерений и целей. Процессы оценивания фактов, явлений, событий объективной и виртуальной реальности и оценочного сообщения о данных феноменах мы рассматриваем в качестве специфических задач, которые на уровне диалогического взаимодействия решаются в индивидуальном порядке (одним из собеседников) или совместно. Для реализации оценки в распоряжении собеседников оказывается множество процедур, одной из которых выступает манифестация эмоций. Другими словами, некоторая часть задач, связанных с реализацией оценивания и оценочных утверждений, решается на эмоциональном уровне диалогического взаимодействия.

В более детальном виде данную схему представим в виде Таблицы 1.

Таблица 1. Эмоции как оценочные утверждения

A	Y	Z
1) ситуация общения     2) действия и характеристики другого лица (включая собеседника) 3) собственные действия и характеристики 4) события и обстоятельства 5) предметы действительности 6) продукты ментальной деятельности	1) предварительные ожидания от ситуации общения 2) интересы, желания, потребности   3) социальные нормы и моральный кодекс 4) собственные воззрения   5) представления о других (включая собеседника)	1)     с учетом согласия с самим собой 2)     при отсутствии согласия с самим собой

 

Например, если субъект речи раздражен на самого себя вследствие того, что разбил вазу, то данная ситуация может быть расценена как оценочное утверждение о самом себе (или действии лично произведенном) на основе собственных воззрений (или ожиданий относительно собственного поведения) при отсутствии согласия с самим с собой. Если же субъект речи испытывает удовлетворение по поводу мысли о предстоящей поездке в Воронеж, то это может быть интерпретировано как оценочное утверждение о продукте ментальной деятельности на основе собственных желаний (ожиданий) при наличии согласия с самим с собой. Если эмоция коммуницируется в рамках диалогического взаимодействия, то она предстает прагматическим эквивалентом инициирования оценочного высказывания или – в более широком смысле – оценки. В частности, в случае выражения эмоции «отвращение» через невербальное / вербальное поведение (мимику лица, пожимание плеч, интонирование сообщения, лексическое наполнение сообщения), одновременно собеседнику коммуницируется специфическая негативная оценка.

Для определения прагматической значимости эмоциональной коммуникации для диалогического взаимодействия сама коммуникация должна пониматься как многомерный феномен, а не просто как информативный обмен языковыми знаками. Как представляется, необходимо признать, что в условиях коммуникативного процесса в равной степени реализуется, по крайней мере, два аспекта: актуализация обстоятельств, ситуации протекания указанного процесса и оценка тех или иных фактов, явлений или событий. Оценка инициируется как имманентная часть обмена диалогическими репликами, посвященного практически любой тематике или проблематике. Определенные слои оценочного содержания коммуницируется посредством эмоций. Указанное оценочное измерение диалогических высказываний в недостаточной мере учитывается в современных лингвистических концепциях коммуникации, поскольку исследовательский акцент в них, как правило, делается на информативном измерении. При одновременном учете оценочного и информативного измерений эмоциональная коммуникация предстает специфической формой реализации оценочной коммуникации.

Между эмоциями и коммуникативным поведением собеседников обнаруживаются системные отношения, поскольку эмоции:

• модифицируют коммуникативное поведение, а именно сопровождают реализацию этого поведения и воздействуют на прагматическую форму инициируемого сообщения;
• мотивируют коммуникативное поведение, выступают «причиной» инициации сообщения.

Коммуникативное поведение, в свою очередь, модифицирует эмоции, поскольку:

• оказывает влияние на эмоциональность субъекта речи;
• воздействует на эмоциональность адресата.

Выражение эмоций – это функция, производная от непосредственно испытываемых субъектом речи эмоций и правил манифестации эмоций, уточняющих, какие формы эмоциональных проявлений являются социально допустимыми и ожидаемыми в данной ситуации диалогического взаимодействия.

            В данной публикации эмоции были рассмотрены не как внутренний психологический феномен, а как социально предписанная сущность, которая формируется в соответствии с культурными правилами эмоциональности, манифестируется субъектом речи с определенными целями и интерпретируется адресатом на коммуникативном уровне в процессе диалогического взаимодействия. При анализе такого интерактивного концепта, как эмоциональность нами учитывались такие аспекты, как:

– исследовательская ценность эмоциональности в лингвистических изысканиях;

– эмоции как специфическая форма выражения опыта субъекта речи;

– социокультурные правила реализации эмоциональности;

– коммуникация эмоций как передача оценок текущего взаимодействия, а также фактов, событий, явлений, которые задействованы в этом взаимодействии;

– интерпретация и переработка эмоций в коммуникативном процессе;

– фундаментальные взаимоотношения между эмоциями и коммуникативным поведением;

– методология анализа эмоций и эмоциональности в диалогическом взаимодействии собеседников.

Эмоции – это специфическая форма выражения опыта участников диалогического взаимодействия, они занимают доминирующее положение в процессе приобретения личного опыта, комбинируются и «смешиваются» с другими формами личностного опыта. Социальная основа эмоций становится наиболее очевидной, когда принимаются во внимания правила эмоциональности, в значительной степени определяющие то, как представители социокультурного сообщества испытывают чувства, манифестируют и перерабатывают их. Разграничиваются и подробно анализируются четыре типа правил эмоциональности, каждое из которых регулирует процесс актуализации эмоций и интенсивности их проявления на различных уровнях взаимодействий собеседников:

(1) правила зарождения эмоций во внутренней сфере субъекта речи:

(2) правила манифестации эмоций в диалогическом взаимодействии с собеседником;

(3) правила соответствия выражаемых эмоций контексту текущего взаимодействия;

(4) правила кодирования эмоционального содержания в диалогические действия (инициирующую и реактивную реплики).

Языковые знаки, «вербальные ярлыки», конвенционально используемые для означивания эмоциональных состояний человека в естественном языке, как и язык в условиях реального использования, отражающий прошлый / настоящий аффективный опыт человека, являются интегративной частью исследования эмоций. Язык интерпретируется в качестве единственного оптимального средства измерения субъективного эмоционального опыта индивида, открывающего доступ к способам индивидуальной интерпретации и категоризации данного опыта.

 

Список литературы:

1. Агапова, С.Г., Боровкова, А.А. Интерперсональность художественной коммуникации в повествовательном тексте: автор – рассказчик – читатель // Общественные науки. 2017. № 1. С. 7–13.
2. Акай О.М., Володина М.С., Царевская И.В. Основы теории научной коммуникации в грамматичес ком, лексическом и морфологическом аспектах современного английского языка. Ростов-на-Дону: ДГТУ, 2017.
3. Былкова С.В. Частотность средств хеджирования в научно-популярном тексте и ее импликативный потенциал // Вестник Российского нового университета. Серия: Человек в современном мире. 2020. № 1. С. 58–62.
4. Вежбицкая, А. Язык. Культура. Познание. М.: Русские словари, 1996.
5. Вежбицкая, А. Семантические универсалии и описание языков. М.: Языки русской культуры, 1999.
6. Гаврилова Г.Ф. Предложение и текст: системность и функциональность. Ростов-на-Дону: АкадемЛит, 2015.
7. Каптонова Н.С. Речевые кластеры в тексте романа Дж. Джойса «Улисс»: структура и прагматика: дис. … канд. филол. наук. Ростов-на-Дону, 2018.
8. Ковальчук Н.В., Щербакова И.В. Семантическая структура лексических единиц предложения-высказывания: денотативное и коннотативное значение. Москва – Берлин: ООО «Директмедиа Паблишинг», 2020.
9. Сухомлинова М.А. Современный англоязычный академический дискурс: генезис и жанровая специфика. Ростов-на-Дону – Таганрог: ЮФУ, 2018.
10. Цыбенко Э.О., Ковальчук Н.В., Володина М.С. Лексические и грамматические единицы и понятия научно-лингвистических категорий в профессиональной деятельности (английский язык). Ростов-на-Дону: АкадемЛит, 2019.
11. Damasio, A. The Feeling of What Happens. Body, Emotion and the Making of Consciousness. L.: Vintage, 2000.
12. Gergen, K.J. An Invitation to Social Construction. L.: Sage Publications, 1999.
13. Ochs, E., Schieffelin, B. Language Has a Heart // Text. 1989. № 9. P. 7–25.