ФРАЗЕОЛОГИЯ, ЭТИМОЛОГИЧЕСКИ ВОСХОДЯЩАЯ К ИСТОРИИ И ОБЩЕСТВЕННО-ПРАВОВЫМ ОТНОШЕНИЯМ (НА МАТЕРИАЛЕ РУССКОГО И ФРАНЦУЗСКОГО ЯЗЫКОВ)

Byadmin

ФРАЗЕОЛОГИЯ, ЭТИМОЛОГИЧЕСКИ ВОСХОДЯЩАЯ К ИСТОРИИ И ОБЩЕСТВЕННО-ПРАВОВЫМ ОТНОШЕНИЯМ (НА МАТЕРИАЛЕ РУССКОГО И ФРАНЦУЗСКОГО ЯЗЫКОВ)

Cборник материалов конференции «Язык и право: актуальные проблемы взаимодействия», 2013 г.

Кравцов Сергей Михайлович,

доктор филологических наук, профессор кафедры романо-германской филологии Южного федерального университета
(г. Ростов-на-Дону, Россия)

ФРАЗЕОЛОГИЯ, ЭТИМОЛОГИЧЕСКИ ВОСХОДЯЩАЯ К ИСТОРИИ И ОБЩЕСТВЕННО-ПРАВОВЫМ ОТНОШЕНИЯМ (НА МАТЕРИАЛЕ РУССКОГО И ФРАНЦУЗСКОГО ЯЗЫКОВ)

Фразеологические единицы (ФЕ), являющиеся относительно устойчивыми, воспроизводимыми в речи, раздельнооформленными (чаще всего в виде непредикативного сочетания слов), содержащими хотя бы один переосмысленный компонент знаками языка, обладающими целостным значением, в большинстве случаев характеризуются происхождением на национальной основе. Этимологически они восходят к национально-культурному опыту определённой этнической общности, неразрывно связаны, прежде всего, с её историческим прошлым, а также с общественно-правовыми отношениями, имевшими место в ту или иную эпоху. Подобные ФЕ составляют многочисленную группу в различных национальных языках, в частности, в русском и французском, что делает актуальным их сопоставительный анализ, позволяющий обнаружить не только национальный колорит внутренних образов, отражающий специфику происхождения, но и сходство / различие грамматических моделей. Наибольший интерес для такого анализа представляют межъязыковые синонимические пары, содержащие русский и французский фразеологизмы без общих знаменательных компонентов и появившиеся на почве национальных сущностей. В составе отдельных ФЕ присутствуют лексемы, семантика которых в той или иной степени изменилась в процессе развития социума и языка.

Значительная часть фразеологизмов восходит к историческим событиям и фактам, имевшим место в отдалённую эпоху. Например, в составе межъязыковой синонимической пары «отдавать на поток и разграбление» что и «faire qqch tomber en ruine» (досл. «заставлять разрушаться» что – отдавать что-либо на полное разорение, разрушение) первая ФЕ представляет собой выражение из «Русской правды», памятника древнего русского права (XI век), впервые напечатанного в 1767 году. Согласно некоторым источникам (Ашукин, Ашукина, 1988, 254), это выражение обозначает меру наказания в древнерусском феодальном государстве, заключавшуюся в изгнании (потоке) преступника с изъятием имущества (разграблением). В словаре В.И. Даля слово «поток» интерпретируется как «расхищение дома и имущества, как обычная кара народа или веча, от «поточить» – «расхитить» (Даль, 2007, т. 3, 354). Следует отметить, что лексема «поток» утратила вышеуказанные значения, что подтверждается их отсутствием в её семантической интерпретации толковыми словарями современного русского языка.

Внутренний образ французской синонимичной ФЕ «faire qqch tomber en ruine» связывается не с историческим прошлым, а с общечеловеческим пред-ставлением о разрушении. Несмотря на различие в количестве компонентов рассматриваемые синонимы построены по общей модели: русская ФЕ – глагол + два однородных существительных в обстоятельственном значении; французская ФЕ – глагол + одно существительное в обстоятельственном значении.

В межъязыковой синонимической паре «разводить турусы на колёсах» и «raconter des boniments» (досл. «рассказывать небылицы» – заниматься пустой болтовнёй, говорить чепуху, глупости) русский фразеологизм этимологически связывается с турусами – осадными башнями из брёвен, которые перекатывались на низких и толстых деревянных колёсах. Такие башни обычно применялись на Руси в период татаро-монгольского ига наряду со стенобитными орудиями и метательными машинами при осаде средневековых городов, окружённых толстыми деревянными или каменными стенами. В русских летописях турусы, использовавшиеся татаро-монголами, упоминаются неоднократно. С турусов, подкатывавшихся под городские стены, в осаждённых запускали стрелы, метали камни и зажигательные снаряды. На них были также окованные металлом брёвна, которые прошибали стены. Рассказы о таких передвижных осадных башнях, передаваемые из уст в уста, дополнялись невероятными подробностями и потому воспринимались как выдумки, глупости (Мелерович, Мокиенко, 2001, 836) результате исчезновения данной реалии лексема «турусы» утратила своё первичное значение и обладает в современном русском языке лишь вторичным значением («пустые разговоры, болтовня»), образованным путём метафорического переосмысления денотата.

Внутренний образ французского синонимичного фразеологизма «raconter des boniments», как видно, не имеет исторической основы и связывается с человеком, распространяющим в устной форме что-либо вымышленное, несерьёзное. Приведённые синонимы являются разноструктурными: русская ФЕ – глагол + существительное (объект действия) + существительное (обстоятельство места); французская ФЕ – глагол + существительное (объект действия).

В составе синонимической пары «откладывать в долгий ящик» что и «tenir qqch sous le coude» (досл. «держать под локтем» что – переносить выполнение, осуществление чего-либо на неопределённый, отдалённый срок) русская ФЕ также связывается с историческим прошлым. Традиционно её возводят к обычаю, заведённому отцом Петра Первого, царём Алексеем Михайловичем (1629-1676) в его подмосковной резиденции в Коломенском. Перед царским дворцом, на столбе, был якобы прибит долгий (длинный) ящик, куда могли опускать челобитные, т.е. просьбы, все, кто хотел. Перед тем, как попасть к царю, они очень долго разбирались боярами и думскими дьяками, многие прошения при этом терялись и потому оставались без ответа (Мелерович, Мокиенко, 2001, 834).

Внутренний образ французской синонимичной ФЕ «tenir qqch sous le coude» основывается не на историческом прошлом, а на представлении простых людей о чиновниках, клерках, державших обычно под локтем документы, которыми они не хотели заниматься в данный момент. Несмотря на количественное различие в компонентном составе данные синонимы построены по общей модели: русская ФЕ – глагол + прилагательное + существительное с предлогом (обстоятельство места); французская ФЕ – глагол + существительное с предлогом (обстоятельство места).

Фразеологические обороты «пускаться во вся тяжкая» и «faire du zèle» (досл. «усердствовать») обладают общим значением – «прибегать к любым средствам, чтобы добиться, достичь чего-либо» (ФСМ, 1987, 371; DEL, 1997, 927). Русская ФЕ имеет историческую основу и связывается с большими колоколами которые в древней Руси назывались «тяжкая». Характер колокольного звона, зависевший от того, когда и в какие колокола следовало звонить, определялся «Типиконом» – церковным уставом. В нём содержалось выражение «ударять во вся тяжкая», значение которого («ударять сразу во все колокола») мотивирует семантику фразеологизма (Ашукин, Ашукина, 1988, 290). Вследствие изменения лексико-грамматических свойств слова «тяжкая» оно не является существительным в современном русском языке и толкуется лишь как прилагательное со значением «очень тяжёлый».

Французский фразеологический оборот «faire du zèle» не восходит к историческому прошлому, его образ отличается прозрачностью и не требует специального комментария. Рассматриваемые синонимы являются стилевыми, так как русский фразеологизм принадлежит к разговорному стилю языка, а французский – к нейтральному. Кроме того, их следует квалифицировать как разноструктурные синонимы: русская ФЕ – глагол + существительное с предлогом (косвенное дополнение) + местоименное прилагательное; французская ФЕ – глагол + существительное (прямое дополнение).

Образ французской ФЕ в синонимической паре «ходить по острию ножа» и «risquer l’échafaud» (досл. «рисковать эшафотом» – рискуя жизнью, подвергать себя крайней опасности) ассоциируется с эшафотом – помостом, служившим местом публичной казни, заключавшейся в обезглавливании осуждённого посредством топора или гильотины. Известное с конца XII века французского происхождения слово «l’échafaud» в результате метафорического переосмысления приобрело более широкое значение – «казнь». Следует заметить, что впоследствии данная реалия французской культуры (эшафот) нашла своё применение в других странах, в том числе и в России.

Первоначальный денотат русской синонимичной ФЕ «ходить по острию ножа» имеет не историческую, а бытовую основу, актуализируя действия человека, ходящего по острой, режущей стороне ножа и таким образом рискующего истечь кровью. Синонимы построены по разным моделям: русская ФЕ – глагол + существительное с предлогом (обстоятельство места) + существительное (несогласованное определение); французская ФЕ – глагол + существительное (прямое дополнение).

В составе синонимической пары «взваливать на себя обузу» и «s’attacher un boulet aux pieds» (досл. «привязывать к своим ногам шар» – брать на себя тягостную обязанность, заботу) французская ФЕ восходит к той исторической эпохе, когда отбывавших своё наказание каторжников заковывали в цепи и заставляли носить или тащить привязанный к их ногам тяжёлый металлический шар (DEL, 1997, 105). Наиболее строгий режим был у осуждённых по политическим мотивам, большинство из которых отбывало наказание в Гвиане – расположенном на северо-востоке Южной Америки заморском владении Франции, превращённом с конца XVIII века в место каторги (закреплено декретом 1852 года).

Русская синонимичная ФЕ «взваливать на себя обузу» содержит но-минативный компонент «обуза», происходящий от слова «узы» (Шанский, Иванов, Шанская, 1975, 463), которое имело значение «цепи, оковы» (БАС, 1964, т. 16, 420-421). Следовательно, образ фразеологизма предполагает действия человека, надевающего себе на руки тяжёлые кольца с цепями, что полностью мотивирует его семантику. Данные синонимичные единицы построены по близкой модели: русская ФЕ – глагол + существительное (объект действия) + возвратное местоимение (место, на которое направлен объект действия); французская ФЕ – глагол + существительное (объект действия) + существительное с предлогом (место, с которым объект действия находится во взаимосвязи).

Французский фразеологизм «tourner casaque» (досл. «переворачивать наизнанку куртку»), формирующий синонимическую пару вместе с русским «идти на попятный» («отказываться от прежнего решения, данного уже согласия и т.п.»), этимологически связывается с той исторической эпохой, когда во Франции были мушкетёры и лакеи. Существительное «la casaque» означает военную форму, в частности, форму мушкетёра или ливрею лакея. Наружная и внутренняя стороны этой одежды были разных цветов, и, когда мушкетёр или лакей выворачивал её изнанкой вверх, создавалось впечатление, что он менял форму (DEL, 1997, 145). Впоследствии такое быстрое изменение внешнего вида человека стало ассоциироваться с изменением его мнения, решения и т.д.

Русская синонимичная ФЕ «идти на попятный» не связывается с историческим прошлым. В данном случае значение мотивируется образом человека, который пятится, т.е. отступает, отодвигается назад, при этом направление его перемещения передаётся субстантивированным прилагательным «попятный». Синонимы являются разноструктурными: русская ФЕ – глагол + существительное (объект действия); французская ФЕ – глагол + существительное (направление действия).

Среди синонимичных русских и французских фразеологизмов отдельное место занимают те из них, которые восходят к общественно-правовым отношениям. Первоначальный денотат подобных ФЕ в той или иной степени отражает поведение и отношения людей в лингвокультурном социуме.

В межъязыковой синонимической паре «заткнуть за пояс» кого и «faire la barbe» à qqn (досл. «сделать бороду» кому – превзойти кого-либо в чём-нибудь) обе единицы этимологически восходят к общественным отношениям. Образ русского фразеологизма порождён мыслью о том, что ношение пояса обязательно для всех, кто живёт в сельской местности, хотя бы потому, что каждый из них в младенческом возрасте во время православного обряда крещения по традиции был опоясан ленточкой или шнурком. Даже летом, трудясь в поле, крестьяне по обыкновению не снимали пояс, но затыкали за него полу своей рубахи, чтобы можно было с большей лёгкостью осилить свою тяжёлую работу (Максимов, 2003, 122-124).

Французская синонимичная ФЕ «faire la barbe» à qqn связывается с состязаниями мужчин в физической силе, которые проводились во Франции в средневековую эпоху. По существовавшим правилам победитель отрезал побеждённому бороду, символизирующую мужественность, чтобы публично унизить его, насмеяться над ним (DLF, 1981, 42). Данные синонимы образованы по разным грамматическим моделям: русская ФЕ – глагол + существительное с предлогом (обстоятельство места); французская ФЕ – глагол + существительное без предлога (прямое дополнение).

Среди межъязыковых синонимов «ударить лицом в грязь» и «faire un pas de clerc» (досл. «сделать шаг клерка» – оплошать, сделать что-либо неловко, показать себя не с лучшей стороны) лишь французская ФЕ связывается по происхождению с общественными отношениями. Её внутренний образ формируется на представлении о клерках – писарях, работавших обычно в системе правосудия (у прокуроров, адвокатов, судебных приставов и т.д.) и делавших по ошибке или неопытности неверный шаг, т.е. совершавших несвоевременный или неуместный демарш. Сравнение любого человека, допускающего оплошность, с клерком, совершающим подобные действия, отражает сложившееся в обществе ироническое отношение к данной категории служащих (DEL, 1997, 204).

Образ русской ФЕ «ударить лицом в грязь» актуализируется пред-ставлением о человеке, оплошность которого заключается в том, что он по неосторожности оступился и упал лицом в грязь. Несмотря на то, что данного образа не существует во французской фразеологии, концептуальная метафора «грязь → нечто унизительное» присутствует в ассоциативном мышлении французов {ФЕ «traîner qqn dans la boue» (досл. «тащить по грязи» кого – оскорблять или осуждать кого-либо)}.

Синонимы построены по разным грамматическим моделям: русская  ФЕ – глагол + существительное (косвенное дополнение) + существительное с предлогом (обстоятельство места); французская ФЕ – глагол + существительное (прямое дополнение) + существительное с предлогом (косвенное дополнение).

В составе синонимической пары «заговаривать зубы» кому и «amuser qqn de belles paroles» (досл. «отвлекать красивыми словами» кого – вводить кого-либо в заблуждение, обманывать кого-либо) обе ФЕ имеют своим источником общественные отношения. Образ русского фразеологизма объясняется существованием в социуме людей, которые верят, что зубную боль можно успокоить заговором. Этим пользовались мошенники: они нашёптывали своему «пациенту» какие-либо непонятные слова, чтобы внушить ему, что благодаря этим якобы «чудодейственным» словам удастся успокоить боль (Михельсон 1994, т. 1, 302).

Образ французской ФЕ «amuser qqn de belles paroles» основывается на представлении о том, что человек может произносить красивые слова для того, чтобы, с их помощью отвлекая внимание и притупляя бдительность собеседника, в конечном счёте обмануть его. Рассматриваемые синонимы построены по различным грамматическим моделям: русская ФЕ – глагол + существительное (прямое дополнение); французская ФЕ – глагол + существительное с предлогом (косвенное дополнение) + прилагательное.

Понятие права как совокупности устанавливаемых и охраняемых государственной властью норм и правил, регулирующих отношения людей в обществе, реализуется  в лексическом составе многих русских и французских синонимичных ФЕ. Среди отражённых в нём реалий правовой системы следует отметить прежде всего такие, как закон, преступление, суд, скамья подсудимых, приговор. Например, закон, являющийся нормативным актом или установленными государственной властью общеобязательными правилами, объективируется во внутренней форме ФЕ «объявить вне закона» кого и «mettre qqn hors la loi» (досл. «поставить вне закона» кого – лишить кого-либо гражданских прав) (Ожегов, Шведова, 2009, 208; DАLF, 1994, 1300). Данные фразеологизмы образованы по одной грамматической модели: глагол + существительное с предлогом (косвенное дополнение) + существительное без предлога (прямое дополнение).

Преступление, будучи общественно опасным действием, нарушающим закон и подлежащим уголовной ответственности, находит отражение в именном компоненте ФЕ «застать на месте преступления» кого и «prendre qqn en flagrant délit» (досл. «застать за очевидным преступлением» кого – застичь кого-либо во время осуждаемого поступка) (Ожегов, Шведова, 2009, 585; DАLF, 1994, 577). Анализируемые ФЕ построены по разным грамматическим моделям: русская – глагол + существительное с предлогом (обстоятельство места) + существительное без предлога (косвенное дополнение) + существительное без предлога (прямое дополнение); французская – глагол + существительное без предлога (прямое дополнение) + предлог + прилагательное + существительное (косвенное дополнение).

Суд, являющийся государственным или общественным органом, рассматривающим уголовные дела или проступки членов какого-нибудь коллектива, репрезентируется в лексическом составе эквивалентных ФЕ «суд истории» и «le tribunal de l’histoire» («мнение и оценки будущих поколений») (Ожегов, Шведова, 2009, 779; DАLF, 1994, 2309). Будучи межъязыковыми эквивалентами, оба фразеологизма построены по одной модели: существительное (опорный компонент) + существительное (косвенное дополнение).

В зале суда есть скамья подсудимых – место, на котором сидят подсудимые. Она объективируется, например, во внутренней форме эквивалентных ФЕ «попасть на скамью подсудимых» и «se mettre au banc des accusés» («попасть под суд») (Ожегов, Шведова, 2009, 720; DАLF, 1994, 190). Обороты образованы по общей модели: глагол + существительное с предлогом (обстоятельство места) + существительное (косвенное дополнение).

После слушания уголовного дела объявляется решение суда – приговор, который часто бывает обвинительным. Данное понятие переосмыслилось, что актуализируется в значении эквивалентных ФЕ «приговор истории» и «le verdict de l’histoire» («осуждающее решение, мнение поколений») (Ожегов, Шведова, 2009, 589; DАLF, 1994, 2372). Фразеологизмы обладают общей грамматической структурой: существительное (опорный компонент) + существительное (косвенное дополнение).

В лексическом составе некоторых фразеологизмов присутствуют слова, номинирующие людей, имеющих то или иное отношение к правовой системе. Так, свидетель, являющийся человеком, располагающим сведениями об обстоятельствах дела и вызванным для дачи показаний суду или следствию, объективируется посредством ФЕ «бог свидетель» и «Dieu m’est témoin» (досл. «Бог мне свидетель» – уверение в собственной правоте) (Ожегов, Шведова, 2009, 702; DАLF, 1994, 2224). Грамматические модели, по которым построены рассматриваемые обороты, несколько различаются: русская – существительное (подлежащее) + существительное (именная часть составного именного сказуемого); французская – существительное (подлежащее) + местоимение (косвенное дополнение) + глагол + существительное (составное именное сказуемое).

Итак, сопоставительный анализ формирующих межъязыковые пары русских и французских синонимичных фразеологизмов, этимологически связанных с историей и общественно-правовыми отношениями, показал, что большинство из них появилось на почве национальных сущностей, обладает различными внутренними образами и может характеризоваться несовпадением грамматических моделей. В составе отдельных ФЕ присутствуют компоненты, лексическое значение которых изменилось в процессе развития общества и языка. Русские и французские ФЕ, этимологически связанные с правовыми отношениями, имеющими универсальный характер, в большинстве случаев являются межъязыковыми эквивалентами.

Список литературы:

1. Ашукин Н.С., Ашукина М.Г. Крылатые слова. М., 1988.

2. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. Т. 3. М., 2007.

3. Максимов С. В. Крылатые слова. М., 2003.

4. Мелерович А. М., Мокиенко В. М. Фразеологизмы в русской речи. Словарь. М., 2001.

5. Михельсон М.И. Русская мысль и речь. Своё и чужое. Опыт русской фразеологии: Сборник образных слов и иносказаний. Т. 1. М., 1994.

6. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. М., 2009.

7. Cловарь современного русского литературного языка. Т. 16. М.-Л., 1964. (БАС).

8. Фразеологический словарь русского языка / Под ред. А. И. Молоткова. М.,1987. (ФСМ).

9. Шанский Н.М., Иванов В.В., Шанская Т.В. Краткий этимологический словарь русского языка. М., 1975.

10. Dictionnaire des expressions et locutions / A. Rey et S. Chantreau. Paris, Les Usuels du Robert Poche, 1997. (DEL).

11. Dictionnaire des locutions françaises / M. Rat. Paris, Librairie Larousse, 1981. (DLF).

12. Le Nouveau Petit Robert. Dictionnaire alphabétique et analogique de la langue française. Ed. Dictionnaires Le Robert, Paris, 1994. (DАLF).