ЭМОТИВНАЯ ЛЕКСИКА В ДИАЛОГАХ ПЕРСОНАЖЕЙ СОВРЕМЕННОЙ ПРОЗЫ

Byadmin

ЭМОТИВНАЯ ЛЕКСИКА В ДИАЛОГАХ ПЕРСОНАЖЕЙ СОВРЕМЕННОЙ ПРОЗЫ

Cборник материалов конференции «Язык и право: актуальные проблемы взаимодействия», 2014 г.

Ляшева Марина Николаевна,
магистрант Института филологии, журналистики и межкультурной коммуникации Южного федерального университета
(г. Ростов-на-Дону, Россия)

ЭМОТИВНАЯ ЛЕКСИКА В ДИАЛОГАХ ПЕРСОНАЖЕЙ СОВРЕМЕННОЙ ПРОЗЫ

XXI век ознаменован не только переменами в социальной жизни, но и  в литературе, которая почти полностью отходит от социалистического формата и приобретает новые черты. Теперь она отражает повседневную реальность. Описательная тенденция уступает место нарративной, что влечет за собой языковые перемены.

Меняются герои и сюжеты. Персонажи из героев в прямом смысле этого слова трансформируются в простых обывателей. Нельзя не согласиться с литературным критиком Г.Муриковым, который отмечает, что персонаж эпохи постмодерна становится «эмоционально возбужденным и склонным излишне чувствительно реагировать» (Литературная учеба, 2012, №1, 28). Это приводит к тому, что в повествование (особенно в диалоги персонажей) все больше проникает разговорная лексика, преобладают всевозможные бранные слова, сленг и даже инвективы. Этот аспект привлекает внимание не только литературоведов и критиков, но также лингвистов.

Как известно, эмоции в лингвистике стали изучаться сравнительно недавно. Основной вклад в изучение эмоций внес В.И.Шаховский и волгоградская лингвистическая школа. В речи эмоции выражаются разными способами. Согласно исследованиям В.И.Шаховского, это может быть лексика, описывающая эмоции, лексика, заключающая в своем значении эмотивный компонент, и потенциально эмотивная лексика, которая реализует эмотивность в контексте.

Ни одна наука, изучающая эмоции, не может четко обозначить их  количество и также не имеет универсальной классификации. Психолог К.Изард по определенным критериям выделил 10 базовых эмоций: интерес, радость, удивление, печаль, гнев, отвращение, презрение, страх, стыд и смущение (застенчивость). Позже этот список был дополнен эмоциями вины и любви (Изард, 1999, 5).

В диалогах персонажей современной прозы представлены почти все типы эмоций, соотносимые с классификацией К.Изарда. Так, в романе Ю.Полякова «Замыслил я побег» находим типичный фрагмент эмотивного диалога:

— Охренеть! Теперь я знаю, куда все приличные книги уходят! На двести рублей купил. Обдирают народ, как хотят, гниды! Спасибо. Когда коммуняк резать будут, я тебя, Олег Другович, спрячу!

По представленному тексту можно судить о высокой степени эмотивности современной прозы. В одной реплике персонажа встречается несколько средств, выражающих самые разные эмоции. Фраза начинается с восклицания, содержащего разговорный эфвемизм охренеть, который замещает инвективу. Автор не дает никаких помет или комментариев относительно интонации реплики, поэтому можно лишь предположить о выражаемой эмоции. На первый взгляд кажется, что персонаж пытается передать свое удивление от сложившейся ситуации. Но, читая высказывание далее, мы видим  негативные эмоции. Уже в другом предложении при помощи бранной лексемы гниды герой произведения показывает свое отрицательное отношение к представителям власти. Негодование подкрепляется восклицанием. Далее вводится разговорная форма коммуняк, которая выражает пренебрежительное отношение к представителям власти. Но одновременно с этим в последней реплике мы видим окказиональное обращение к другому персонажу, что показывает расположение к нему говорящего – симпатию, дружеское отношение и благодарность. Таким образом, одна реплика героя совмещает в себе сразу несколько эмоций. С одной стороны, это негативные эмоции – удивление, соседствующее с гневом и пренебрежением, а с другой стороны, это позитивная эмоция дружеского отношения, расположения.

Следует отметить значимость в художественном диалоге языкового типа говорящей личности. Языковая личность – это личность, которая обладает определенным набором вербальных и невербальных средств саморепрезентации и реализует их в общении. Классифицировать языковые личности можно по разным критериям – пол, возраст, образование. Также исследователи выделяют носителей базовой и маргинальной культур. В.И. Шаховский предложил использовать понятие эмоциональной языковой личности. В проанализированном примере персонаж не является представителем маргинальной культуры, но не представляет и высокую культуру. Он занимает среднюю позицию между представителем массовой и элитарной культур (в тексте романа Слабинзон – молодой человек, недавно окончивший аспирантуру и работающий на предприятии).

Для сравнения рассмотрим диалоги повести Ю.Полякова «Небо падших». Она интересна как по композиции, так и по типам персонажей, которые относятся к разным и отчасти противоположным языковым личностям. Произведение представляет собой рассказ в рассказе: поднявшийся из низов «новый русский» повествует историю своей жизни представителю интеллигенции – писателю. Как отмечает С.В.Коростова в статье «Эмотивность как категория художественного текста»: «В повествовании от 1-го лица говорящий исчерпывающе сообщает о своих эмоционально-оценочных переживаниях» (ФИЛОLOGOS, 2012, №14 (3), 106).

В.И. Карасик выделяет в своих исследованиях три основных языковых типа, непосредственно связанные с социальной классификацией, – так называемые «братан», «новый русский» и «телевизионный ведущий» (Карасик, 2002, 11).  Для первого типа характерно употребление тюремного жаргона и специфическая манерная растяжная интонация. Тип «новый русский» определяется также значительным количеством жаргона в речи и приблизительными определениями со словом «типа». Последний вариант языковой личности контрастирует с предыдущими типами, так как в этом случае речь отличается грамотностью.

Эта классификация находит свое отражение в современной литературе. Например:

— Здорово, братан! Как оно, ничего? А то, Павлентий, давай к нам! — и они кивнули на мелко трясущуюся блондинку. (Ю.Поляков «Небо падших»)

В приведенной реплике диалога мы видим эмотивное обращение, которое характерно для речи представителей названных  языковых типов. Как правило, подобное обращение используется как дружеское по отношению к человеку со сходными интересами, близким мировоззрением. Оно типично для передачи позитивных эмоций. В данном случае передает уважение и определенную долю симпатии.

— А ничего и не надо понимать, — объяснил я. — Эти ребята просто заметили, что под непонятное лохи легче дают деньги. (Ю.Поляков «Небо падших»).

Лексема лох неоднозначна в своем определении. Возникла она в арготической речи и постепенно ассимилировалась в разговорную, позже стала общеупотребительной, проникнув в художественную литературу. В данном контексте слово лох является обычным для употребления. Оно характерно для речи новых русских, а также определенных социальных групп, представителей маргинальной культуры. Но, тем не менее, это слово не теряет своей эмотивности. Следует отметить, что эмотивность входит в денотат данного слова, что подтверждает наше предположение. Таким образом, называя лохом человека, который терпит неудачи в делах, либо плохо осведомлен в некоторых вопросах, персонаж демонстрирует свое пренебрежительное отношение, граничащее с иронией.

— Сука! — страдал от бессильной ярости Оргиевич. — Какая же она сука! (Ю.Поляков «Небо падших»)

Данный пример совмещает эмотивность на двух уровнях одновременно – лексическом и синтаксическом. Первое восклицание передает гневное отношение персонажа. Затем оно повторяется в предложении с местоимением какая, что позволяет выразить в  высказывании не только злость и гнев, но также, в меньшей степени, удивление. Слова персонажа подтверждаются словами автора (страдал от бессильной ярости). Персонаж занимает высокую управляющую должность, поэтому мы можем отнести его к представителям элитарной культуры. Но в данной ситуации эмотивный компонент языковой личности выходит на первый план. Именно поэтому персонаж употребляет просторечную бранную лексику, которая для представителя высокой культуры не характерна.

— О гордый и неприступный повелитель слов! Писателишка хренов! Пьем на брудершафт. Но — впотай! (Ю.Поляков «Небо падших»)

Данный пример интересен прежде всего сочетанием высокой и разговорной лексики. Представитель нового зарождающегося класса, общаясь с писателем, старается имитировать высокую речь, близкую к торжественным стихотворным речам. Но уже следом переходит на  разговорную лексику и в обращении использует слово с уничижительным суффиксом. Такое сочетание передает ироническое отношение говорящего, граничащее с определенной долей пренебрежения.

Обычным явлением в современной литературе является употребление положительной или отрицательной эмотивно-оценочной лексики, но в противоположном значении. Например:

Нина кричала: «Ты меня понял, солнышко?! (Т.Толстая «Поэт и муза»)

В прямой речи героини представлено эмотивное обращение солнышко, которое обычно отражает чувство нежности, любви говорящего к собеседнику. Но из авторских слов и из более широкого контекста становится понятно, что в данном контексте эмоция симпатии отходит на второй план, а семантика действия кричала дает нам понять, что основная эмоция персонажа – гнев.

— Нугза-арчик! И Датка с тобой? Дурындики вы мои носатенькие! — крикнула она и бросилась на шею грузину. (Ю.Поляков «Замыслил я побег»)

В данной реплике лексема, которая вне контекста отражает пренебрежительные отношения, в контексте переосмысливается до выражения положительно оценочной эмотивности. Кроме того, слово с отрицательно оценочной эмотивностью, приобретая уменьшительный суффикс –ик, смягчается.

Таким образом, можно сделать вывод, что современная литература, отошедшая от установленного государственным строем канона, приняла тенденцию нарративности. В совокупности это привело к тому, что основную часть повествования стали занимать диалоги персонажей, представляющих собой различные типы языковых личностей. Можно заметить, что в основном эмотивность достигается за счет использования большого количества бранной лексики и жаргона. С одной стороны, при помощи этих средств передаются негативные эмоции, но в некоторых контекстах бранная лексика переосмысливается и начинает обозначать положительные эмоциональные состояния и отношения (например, симпатию). Эмотивность усиливается либо интонационно (как правило, автор комментирует диалогическую эмотивную реплику), либо синтаксически (восклицательные конструкции и конструкции с местоимениями какой/какая).

Список литературы:

1. Изард, К.Э. Психология эмоций. СПб, 1999.
2. Карасик, В.И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс. Волгоград, 2002.
3. Колядич Т.М., Капица Ф.С. Русская проза ХХI в критике: рефлексия, оценки, методика описания, М., 2010
4. Коростова, С.В. Эмотивность как категория художественного текста // Журнал «ФИЛОLOGOS», 2012, №14 (3), С.106.
5. Меликян, В.Ю. Словарь: эмоционально-экспрессивные обороты живой речи / В.Ю. Меликян. – М., 2001.
6. Муриков, Г. Параллельные миры.// Литературная учеба, №1, 2012, С.22.
7. Толковый словарь русского языка / С.И. Ожегов. – М., 2009.
8. Шаховский, В.И. Лингвистическая теория эмоций: Монография. – М., 2008.

Источники языкового материала:

1. Поляков, Ю. Замыслил я побег. – М., 2008.
2. Поляков, Ю. Небо падших. – М., 2009.
3. Толстая, Т. Кысь. Зверотур. Рассказы. – М., 2009.