ЭКОЛОГИЯ ПРИРОДЫ VS. ЭКОЛОГИЯ ЯЗЫКА

Byadmin

ЭКОЛОГИЯ ПРИРОДЫ VS. ЭКОЛОГИЯ ЯЗЫКА

Cборник материалов конференции «Язык и право: актуальные проблемы взаимодействия», 2014 г.

Меликян Вадим Юрьевич,
д.филол.н.., профессор, зав. каф. теории языка и русского языка
Института филологии, журналистики и межкультурной коммуникации Южного федерального университета
(г.Ростов-на-Дону, Россия)

ЭКОЛОГИЯ ПРИРОДЫ VS. ЭКОЛОГИЯ ЯЗЫКА

В Ставропольском крае за последние годы появилось немало публикаций экологической направленности, в которых очень остро критиковалась деятельность одного из крупнейших в Евразии племенных птицеводческих заводов. Ситуация, на первый взгляд, распространенная для современной России. Многие предприниматели в погоне за прибылью действительно обращают мало внимания на проблемы экологии, зачастую нанося непоправимый вред природе. Однако, как и в любом приличном деле, цель не должна оправдывать средства. А вот со средствами у авторов данных публикаций, как показало исследование нескольких таких статей в юрислингвистическом аспекте, не всё в порядке. Свобода слова, несомненное благо цивилизованного общества, превращается в механизм давления на бизнес с целью… Впрочем этот вопрос уже выходит за рамки компетенции специалиста-лингвиста, а потому оставим его решение для правоприменителя.

Прежде чем сформулировать выводы и предложить теоретические обобщения по заявленной проблеме, дадим общую характеристику публикации, а также произведем полный и комплексный анализ исследуемой статьи на основе формально-логического, коммуникативно-прагматического, когнитивного и стилистического подходов.

Исследование, проведенное на основе выдвинутых положений, а также по вопросам, представленным на разрешение специалиста-лингвиста, показало следующее.

Статья «Бойся того, кто уже обманул» относится к публицистическому стилю, жанр – газетная публикация, который предполагает реализацию двух основных функций: информативной и воздействующей (агитации и пропаганды). К его главным чертам относятся: жанровое разнообразие и связанное с этим разнообразие стилистического использования изобразительно-выразительных языковых средств, в том числе эмоционально-экспрессивной лексики, средств стилистического синтаксиса (риторические вопросы и восклицания, параллелизм построения, повторы, инверсия и т.п.); совмещение черт публицистического стиля с чертами других стилей (научного, официально-делового, литературно-художественного, разговорного), обусловленное разнообразием тематики и жанров, и многие другие.

Статья «Бойся того, кто уже обманул» была размещена в еженедельном издании «Ставропольский репортёр», которое позиционирует себя как общественно-политическая, информационно-развлекательная краевая газета. В газете содержится достаточно много критических материалов относительно самых разных сторон жизни общества.

Проведём исследование по заявленным лингвисту-специалисту вопросам статьи «Бойся того, кто уже обманул».

Автор статьи идентифицирован Вероника Чурсанова.

Исследуемая статья размещена под рубрикой «Колокол», что уже само по себе указывает на чрезвычайную важность, значимость, актуальность предлагаемого для обсуждения материала. Статья снабжена фотографией домашней птицы в самом конце публикации, которая призвана актуализировать тему.

Статья имеет заголовок «Бойся того, кто уже обманул», который сразу же настраивает негативно по отношению к главному действующему лицу, которому посвящена публикация – ЗАО. О нём сообщается крайне негативная информация: «тот, о ком повествует данная статья, уже как минимум один раз обманул, поэтому его надо бояться».

Далее следует лид статьи, выделенный полужирным шрифтом: «Шлейф неблаговидных дел тянется за владельцами и управленцами ЗАО так давно, что не остаётся сомнений: всё тайное наконец станет явным. И не только юридическая, но и нравственная сторона их деяний будет осуждена прилюдно.». В этой части кратко излагается основная идея статьи и разъясняется суть заголовка. Отсюда следует дополнительная речевая импликатура:  «Бойся ЗАО, т.к. оно уже обмануло». Таким образом, название статьи в сочетании с лидом (подзаголовочной частью) выражают прямое обвинение ЗАО в обмане, в нарушении норм законодательства и морали, суть которого предполагается раскрыть в самой статье. Негативная оценка якобы «неблаговидных дел» ЗАО передаётся, в том числе, просторечным наречием прилюдно: «Прилюдно, нареч. (прост.). При всех, принародно» (Ожегов, Шведова, Толковый словарь русского языка, 1994, с. 584). Использование стилистически сниженного слова косвенно, но чётко указывает на негативную оценку ЗАО.

Основной текст статьи состоит из четырёх частей. Таким образом, текст статьи имеет специфическую многокомпонентную структуру.

Название частей статьи призвано чётко её структурировать. Первые три подзаголовка перечисляют основные нарушения, «инкриминируемые» автором статьи ЗАО: «Рейдер? Милости просим!», «Откуда двойные стандарты?», «Подделка подписи – это криминал», «Ждём помощи от министра».

Первый подзаголовок «Рейдер? Милости просим!» построен по модели диалогического единства: вопрос – ответ. Это позволяет максимально актуализировать суть обвинения ЗАО, выразив кратко, но точно его основное содержание: «ЗАО ничего не стоит совершить рейдерский захват». Здесь, с одной стороны, имеет место псевдологический вывод, т.к. рейдерский захват не может быть делом обычным и поощряемым, между тем он представлен как явление желаемое и поощряемое («Милости просим!»). С другой стороны, автор статьи тем самым выражает издёвку над якобы той простотой и лёгкостью, которая сопутствует таким противоправным действиям со стороны ЗАО. Это способствует выражению крайне негативного отношения автора к данному факту.

Во втором подзаголовке «Откуда двойные стандарты?» содержится обвинение ЗАО в использовании в своей хозяйственной деятельности двойных стандартов, что всегда оценивается в обществе крайне негативно.

Третий подзаголовок «Подделка подписи – это криминал» обвиняет ЗАО в нарушении норм права, о котором детально рассказывается в содержании этой части статьи.

Четвёртый подзаголовок «Ждём помощи от министра» композиционно завершает сценарий всей статьи и содержит обращение к чиновнику, побуждающее его к решительным действиям, направленным на восстановление законности, якобы попранной ЗАО.

Всю имеющуюся в исследуемой статье информацию можно разделить на фактологическую (утверждения) и её оценку (мнение). Данная информация касается различных объектов: госчиновников, прокуратуры, главы администрации Предгорного района, Росприроднадзора, ЗАО и др. Остановимся на анализе фактологической информации, которая имеет непосредственное отношение к ЗАО.

В статье излагаются следующие негативные факты о ЗАО:

«Шлейф неблаговидных дел тянется за владельцами и управленцами ЗАО так давно…»;

«Вот только трудился и вкладывал деньги (причём немалые) лишь совхоз «Д», а племптицезавод в это время равнодушно «спал». Когда же всё было готово, его замучила банальная зависть.»;

«Не приняв долевого участия в реконструкции и не оплатив услуги по утилизации собственных отходов за два года, завистник решился на рейдерский захват. Вывалил более 6 тысяч тонн птичьего помёта на земли соседа и… сообщил об источнике загрязнения природной среды!»;

«С целью узаконить право собственности на рейдерски захваченное имущество (оценённое в 123 млн руб. в ценах 2001 г.) подаются один за другим пять (!) исков, в которых арбитражным судом было отказано.»;

«Думаете, виновник свалки понёс наказание?»;

«…разрешить (тому, кто загрязнял и захватывал. – Прим. ред.)…»;

«…рейдер идёт на попятную…»;

«Всерьёз сторона-захватчик решила вернуть всё, что взяла незаконно…»;

«Ни одно обещание выполнено не было…»;

«Лишившись производства по утилизации отходов, ЗАО более 5 (!) лет вываливает куриный помёт на рельеф 2-й зоны горно-санитарной охраны, и ещё 4 года – в приспособленную под помётохранилище бригаду № 14, расположенную также во 2-й зоне»;

«…если владелец помётохранилища – ЗАО, то Росприроднадзор по СК и межрайонная прокуратура согласны с его эксплуатацией, а если другой хозяин, то на ту же деятельность налагается запрет…»;

«Время идёт, навоз продолжают вываливать в приспособленную под помётохранилище бригаду № 14, расположенную, напомним, также во 2-й зоне горно-санитарной охраны»;

«Преступный характер приобретения этого объекта управленцами и владельцами ЗАО был им известен и заранее спланирован. Не побоялись даже подделать подпись заместителя начальника управления Ростехнадзора по СК в «Акте приёмки в эксплуатацию помётохранилища»;

«…если проводятся «дополнительные согласования со службами» – это значит, что акт переписывается, т.е. совершается мошенничество, … для использования подложного документа с целью приобретения несуществующего имущества, размещение которого в этой зоне является нарушением п.3 ст.16 Федерального закона от 23.02.1995 г. № 26 ФЗ «О природных лечебных ресурсах, лечебно-оздоровительных местностях и курортах»;

«…сличение росчерков против фамилии «К» показывает: они не соответствуют подписи К и выполнены в каждом акте в разной манере»;

«Подделка подписей в акте государственной приёмки объекта даёт основание на признание акта ввода в эксплуатацию недействительным, а объект несуществующим»;

«Ваше обращение в следственные органы по поводу совершённого подлога прервёт цепь преступлений управленцев ЗАО и станет серьёзным шагом по очистке Кавминвод от нелегитимно принятых объектов»;

«Что касается преступно принятого в эксплуатацию помётохранилища в самом центре Особо охраняемого эколого-курортного региона КМВ и своза в него куриного помёта со всех птицефабрик…».

Факты, изложенные в данных фрагментах текста, описывают различного рода нарушения не только моральных принципов, но и российского законодательства (в том числе, содержат прямые обвинения в совершении особо тяжких преступлений) со стороны ЗАО, а потому формируют у читателя крайне негативный, даже «преступный», образ данного ЗАО. Репрезентируемая этими фрагментами текста информация мыслится как реально существующая, о чем свидетельствует форма изъявительного наклонения прошедшего или настоящего времени глаголов, функционирующих в роли сказуемого. Значение такого предложения должно соответствовать объективной действительности. В противном случае его следует рассматривать как ложное. Поэтому утверждения, содержащиеся в данных фрагментах текста, подлежат оценке на предмет их соответствия действительности.

Логико-смысловой анализ данного текста позволяет обнаружить неоднократные нарушения законов формальной логики при изложении автором своей позиции по теме статьи.

1. «Шлейф неблаговидных дел тянется за владельцами и управленцами ЗАО так давно, что не остаётся сомнений: всё тайное наконец станет явным».

В данном высказывании нарушен логический закон достаточного основания. Дело в том, что между двумя фактами, называемыми здесь, с одной стороны, «Шлейф неблаговидных дел тянется за владельцами и управленцами ЗАО так давно…» и «…что не остаётся сомнений: всё тайное наконец станет явным» отсутствует прямая и обязательная причинно-следственная связь. Все прекрасно знают, что статистика нераскрытых правонарушений достаточно высокая. Кроме того, в соответствии с нормой и буквой закона наказание за совершенное правонарушение должно наступать незамедлительно. Отсюда количество правонарушений не является показателем скорости применения к нарушителю необходимых правовых санкций. Второй тезис в данном случае искусственно притянут и раскрывает истинную цель данной публикации: «ЗАО должен понести наказание».

2. «А как понять сообщение межрайонного природоохранного прокурора …, выдающее профессионализм его авторов: «Акт приёмки в эксплуатацию помётохранилища … находится на дополнительном согласовании… с инспектирующими службами».».

По мнению автора статьи, «сообщение межрайонного природоохранного прокурора о том, что «акт приёмки в эксплуатацию помётохранилища … находится на дополнительном согласовании… с инспектирующими службами», свидетельствует о его непрофессионализме. Причём это делается через утверждение от обратного: «выдающее профессионализм его авторов».

Общая стратегия дискредитации в данном высказывании реализуется при помощи речевой тактики издёвка, поскольку очевидна цель: зло, оскорбительно высмеять прокурора и в очередной раз перенести негативную оценку с одного объекта (в данном случае с прокурора) на другой (ЗАО). Цель достигается в результате применения специфического приема когнитивного и семантического плана. Акцент на профессионализме прокурора, подготавливает к эксплицитному (явному) семантическому выводу о неоправданных ожиданиях, т.е. о непрофессионализме прокурора. Это становится ещё более очевидным с учётом начальной фразы: «А как понять сообщение межрайонного природоохранного прокурора…». Из этого следует, что трудности в понимании «сообщения межрайонного природоохранного прокурора…» могут возникнуть только в том случае, если прокурор обладает низким уровнем профессионализма. Таким образом, имеет место нарушение логического закона достаточного основания. Его цель – подорвать авторитет чиновника и убедить читателя в противозаконности действий ЗАО.

3. «Обратите внимание: состав комиссии в акте назван, и против фамилии каждого участника стоит какая-то подпись, а если проводятся «дополнительные согласования со службами» – это значит, что акт переписывается, т.е. совершается мошенничество, а возможно, и коррупционная сделка – для использования подложного документа с целью приобретения несуществующего имущества, размещение которого в этой зоне является нарушением п.3 ст.16 Федерального закона от 23.02.1995 г. № 26 ФЗ «О природных лечебных ресурсах, лечебно-оздоровительных местностях и курортах».

Здесь также нарушен логический закон достаточного основания, т.к. «проведение «дополнительных согласований со службами» совсем не означает, что «акт переписывается, т.е. совершается мошенничество, а возможно, и коррупционная сделка». Причин этого может быть множество. Цель «передёргивания фактов» в данном случае – подорвать авторитет чиновников и убедить читателя в противоправном характере деятельности ЗАО, якобы даже не брезгующего подделкой подписей. Употребление неопределённого местоимения какая-то в сочетании со словом подпись («…против фамилии каждого участника стоит какая-то подпись…») призвано усилить подозрения и даже вызывать уверенность в том, что подделка подписи или даже подписей действительно имела место: «Какой-то, мест. неопределённое. 1. Употребляется при затруднении вполне точно определить качество свойство, характер чего-л., означает: неизвестно, неясно какой» (Словарь русского языка, 1981-1984, Т.2, с. 19).

4. «…сличение росчерков против фамилии «К» показывает: они не соответствуют подписи К и выполнены в каждом акте в разной манере».

В данном высказывании причинно-следственная связь между двумя фактами также не является закономерной. Выполнение подписи в разной манере в разных документах не в обязательном порядке означает её подделку. Тем более голословным выглядит данное заключение, которое сделано на основе простого сличения, а не специальной лингвокриминалистической экспертизы. Цель нарушения законов логики в данном примере – подорвать авторитет чиновника и убедить читателя в противозаконности действий ЗАО.

Этой же цели способствует использование слова сличение вместо экспертиза: «Сличить. Сравнить, сопоставить с чем-л., проверяя что-л., устанавливая сходство и т.п.» (Словарь русского языка, 1981-1984, Т.4, с. 138). Кажущаяся наукообразность слова сличение для обычного читателя может ассоциироваться с термином, означающим проведение специальной экспертизы, что призвано убедить читателя в достоверности предлагаемой ему изначально недостоверной информации.

Данный эффект ещё более усиливается благодаря употреблению слова росчерк вместо подпись, т.к. росчерк – это далеко ещё не подпись, а потому очень удобная номинация для человека, упорно пытающегося обвинить ЗАО в совершении различных противоправных деяний: «Росчерк. Быстрое, размашистое движение пером, карандашом при письме, а также след от такого движения» (Словарь русского языка, 1981-1984, Т.3, с. 733).

5. «…просим Б простить нашу оплошность, хотя установление подлинности подписи не является профессиональной обязанностью журналиста».

Здесь также нарушен логический закон достаточного основания, т.к. отсутствие в перечне профессиональных обязанностей журналиста функции установления подлинности подписей не даёт журналисту права делать такие голословные заявления, содержащие обвинения в нарушении норм права. Цель «передёргивания фактов» в данном случае – оправдать правонарушение, допущенное со стороны журналиста, обнародовавшего недостоверный факт, убедить читателя в том, что это невинная «выходка», а также в том, что газета в целом имеет исключительно искренние намерения, когда обрушивается с прямыми обвинениями в совершении якобы преступлений в адрес ЗАО.

Достижению этой же цели способствует использование слова оплошность применительно к противоправному деянию, совершенному газетой в отношении государственного чиновника: «Оплошность. Ошибка, промах» (Словарь русского языка, 1981-1984, Т.2, с. 624). Данная замена носит эвфемистический характер: смягчение номинации негативных действий газеты призвано смягчить и оценку этих действий.

Стратегия дискредитации активно реализуется автором статьи и при помощи различных манипулятивных приёмов.

1. «Думаете, виновник свалки понёс наказание? Убрал тонны дерьма? Ничего подобного.»

В данном фрагменте текста речевая стратегия дискредитации ЗАО реализуется при помощи речевой тактики «издёвка» на основе использования когнитивного приёма «провокация» в форме псевдологического вывода от обратного. Переход от позитивной формы высказывания («виновник свалки понёс наказание», «убрал тонны дерьма») к его негативному, прямо противоположному смыслу всегда сопровождается эмоциональным «потрясением» адресанта, а потому оказывает на него максимальное воздействие и в плане убеждения в истинности предлагаемой информации, и в плане запоминаемости данных фактов. При этом издёвка направлена и против объекта негативной оценки (ЗАО), и против самого читателя. Это, по мнению автора, должно разозлить читателя и настроить его крайне негативно против ЗАО. Такой отрезок текста можно квалифицировать как реализующий речевую тактику «провокация» в сочетании с речевой тактикой «хула», смысл которых можно представить следующим образом: «читатель, ты наивный простак, тебя обманывают, а потому ты должен что-то предпринять».

Все эти приёмы подкрепляются использованием слова дерьмо (вместо – птичий помёт): «Дерьмо, (прост. груб.). 1. То же, что кал» (Ожегов, Шведова, 1994, с. 157). Приём «натурализации» призван подчеркнуть высокую степень неуважения и негативного эмоционального отношения к ЗАО со стороны автора. Такое же отношение, по замыслу автора, должно сформироваться и у читателя. Кроме того, данное грубо-просторечное (нелитературное) слово резко контрастирует в стилистическом плане с нейтральной (литературной) стилевой доминантой текста, что выступает в качестве дополнительного средства негативной эмоционально-экспрессивной оценки ЗАО.

2. «Уж как он нашёл путь к сердцу природоохранного прокурора и главы администрации Предгорного района, нам неведомо, однако результат оказался просто потрясающий!»

Акцент на том, что автор не знает, какой конкретно вариант избрало ЗАО при решении данной проблемы, содержит чёткий намёк на то, что это было сделано при помощи материальной заинтересованности чиновников. Сегодня в России – это достаточно распространенный способ решения «сложных» и «болезненных» проблем в сфере бизнеса. Таким образом, речевой приём «акцент» (акцентирования внимания) на предмете речи призван в данном высказывании внушить читателю мысль о том, что природоохранный прокурор и глава администрации Предгорного района попустительствуют якобы нарушениям экологического законодательства со стороны ЗАО совсем не бескорыстно.

Данная мысль в этом фрагменте текста подкрепляется также при помощи целого ряда лексико-стилистических приёмов. В нём, к примеру, использована фразеологическая единица Находить путь к сердцу. «Добиваться, вызывать чьё-либо расположение, любовь, симпатию и т.п. Кроме прочих даров был у него один редчайший: он безошибочно находил дорогу к человеческому сердцу. И. Эренбург, Не переводя дыхания» (Фразеологический словарь русского языка, 1987, с. 270). Как следует из значения данного фразеологизма, нельзя добиваться, вызывать расположение, любовь, симпатию и т.п. чиновника, в частности прокурора. Это можно делать лишь по отношению к человеку в плане близких межличностных отношений. Таким образом, нарушение автором правил лексико-семантической сочетаемости фразеологической единицы реализует собой речевую тактику «намёк» (намёк на то, что оба чиновника получили вознаграждение) через использование речевой тактики иронии, издёвки.

Эта издёвка становится ещё более очевидной благодаря использованию стилистически маркированной лексемы – слова неведомо: «Неведомый. 1. Неизвестный (в 1 знач.), незнакомый (устар. и книжн.). Зачем прибыл неведомо (в знач. сказ.)» (Ожегов, Шведова, 1994, с. 393). Как видим, слово неведомо имеет книжный и устаревший характер, а потому не соответствует стилистической доминанте исследуемой газетной статьи. Подобные нарушения правил сочетаемости – лексико-семантической («Уж как он нашёл путь к сердцу природоохранного прокурора и главы администрации Предгорного района») и стилистической («нам неведомо») – выступают в тексте своего рода дополнительными указателями («маркерами») на то, что читателю надо обратить особое внимание на данный фрагмент текста, т.к. в нём, кроме поверхностных смыслов, имеются ещё и дополнительные, скрытые, и именно они являются основными.

Этим же целям служит и речевой приём преувеличения (доведения результата в количественном плане до абсурдной величины: «результат оказался просто потрясающий!». Графически этот эффект максимально усиливается при помощи восклицательного знака. Соблюдение законности является нормой для физических и юридических лиц, поэтому – это стандарт. Наличие экстраординарного в количественном плане результата при решении подобного рода вопросов ещё раз указывает на то, что, по глубокому убеждению автора, имел место противозаконный сговор между чиновниками и ЗАО на основе материальной заинтересованности.

Таким образом, в данном фрагменте текста имеет место косвенное, имплицитно выраженное, но вполне явное по своему результату и воздействию на читателя обвинение ЗАО, природоохранного прокурора и главы администрации Предгорного района в преступлении. При этом непрямое утверждение позволяет максимально глубоко убедить читателя в истинности данной информации. Это обусловлено особенностями психологического восприятия человеком прямых и косвенных утверждений. При прямом утверждении информация проходит через «внутреннего критика» и подвергается серьёзной оценке, при косвенном утверждении информация минует этап критической оценки и напрямую проникает в интеллектуальную и эмоционально-волевую сферу реципиента.

3. «Всерьёз сторона-захватчик решила вернуть всё, что взяла незаконно, или это был просто манёвр? Судите сами. Ни одно обещание выполнено не было, а само Соглашение было оспорено (правда, безуспешно) в арбитражном суде.»

Данный фрагмент текста реализует стратегию дискредитации ЗАО при помощи когнитивного приёма «загадка». Читателю предложено самостоятельно «разгадать» эту загадку, однако автор в этом активно участвует и помогает: «Всерьёз сторона-захватчик решила вернуть всё, что взяла незаконно, или это был просто манёвр?». Иллюзия самостоятельного со стороны читателя или совместного с автором семантического вывода – один из продуктивных способов внедрения новых знаний в когнитивную модель мира реципиента в обход критической оценки предлагаемой информации. Читателю уготована роль «смышленого простака», который сам находит отгадку: «сторона-захватчик не собиралась всерьёз вернуть всё, что взяла незаконно, это был просто манёвр».

4. «Вот тут непонятно – а где же контроль со стороны управления Росприроднадзора по СК, надзор со стороны межрайонной природоохранной прокуратуры?»;

«А прокурор не реагирует!»

Акцент на проблеме якобы отсутствия контроля «со стороны управления Росприроднадзора по СК, надзор со стороны межрайонной природоохранной прокуратуры» осуществляется при помощи инициальной фразы «Вот тут непонятно», выражающей якобы озабоченность автора. Такая подача информации вновь выражает намёк на нечистоплотность чиновников и ЗАО, т.е. на материальную заинтересованность первых.

5. Стратегия дискредитации ЗАО реализуется в статье и при помощи речевой тактики «призыв», который обращен к министру природных ресурсов и охраны окружающей среды Ставропольского края и завершает статью, обобщая негативную оценку деятельности ЗАО как преступления:

«Уважаемый министр! Надеемся, что Ваше обращение в следственные органы по поводу совершённого подлога прервёт цепь преступлений управленцев ЗАО и станет серьёзным шагом по очистке Кавминвод от нелегитимно принятых объектов.

Что касается преступно принятого в эксплуатацию помётохранилища в самом центре Особо охраняемого эколого-курортного региона КМВ и своза в него куриного помёта со всех птицефабрик, то мы надеемся, что Вы приложите всю мощь Вашего авторитета к прекращению этой вакханалии.»

С этой же целью автор использует слово вакханалия вместо нарушения, которое придаёт описываемым якобы нарушениям со стороны ЗАО максимальный яркий характер и представляет собой речевой приём преувеличения: «Вакханалия. Перен. Публ. 1. Крайняя степень проявления чего-л. отрицательного, нежелательного; разгул» (Толковый словарь современного русского языка, 2001, с. 102).

6. «Так откуда растут двойные стандарты…»

Данное выражение представляет собой когнитивный прием литературной аллюзии на известное выражение «Так вот откуда уши растут» в значении: «именно в этом заключается суть дела». Этим приёмом, т.е. установлением ассоциативных связей между негативной эмоциональной окраской данной фразы и оценкой деятельности ЗАО автор однозначно указывает на истинную причину якобы «двойных стандартов» Росприроднадзора по СК: она кроется в корыстном интересе, построенном на незаконных отношениях чиновников с ЗАО. Такое построение текста безальтернативно подталкивает читателя к данной речевой импликатуре и выражает негативное эмоциональное отношение к предмету речи.

Все свои речевые действия автор статьи объясняет стремлением «прервать цепь преступлений управленцев ЗАО, «очистить Кавминводы от нелегитимно принятых объектов», «прекратить эту вакханалию». Однако скандальный, конфликтный, агрессивный тон публикации заставляет усомниться в истинности данного намерения и искренности газеты. Стремление побудить ЗАО к каким-то действиям не вызывает сомнений. Однако клеветой и прямыми обвинениями в совершении преступлений вряд ли можно добиться положительного результата. Это означает, что газета преследует какую-то скрытую от глаз читателя цель.

Таким образом, исследование данной статьи позволяет обнаружить в коммуникативных действиях её автора две различные речевые интенции: явную и скрытую.

Когнитивный сценарий поверхностной (явной), формальной речевой интенции автора можно представить следующим образом: «автор статьи обеспокоен экологической ситуацией в крае, вызванной деятельностью ЗАО и бездействием чиновников и призывает их, а также общественность принять незамедлительные меры по исправлению ситуации». Когнитивный сценарий глубинной (скрытой), истинной интенции реализуется в следующей речевой формуле: «факты совершения преступлений ЗАО, конечно же, являются недоказанными, однако есть повод порассуждать на эту тему, обострить ситуацию, и, возможно, это принесёт автору и газете какие-либо дивиденды: повышение авторитета и рейтинга газеты, увеличение тиража, прибыли, а, возможно, ещё что-нибудь «обломится».

Комплексный формально-логический, коммуникативно-прагматический, когнитивный и стилистический анализ показал, что с этой целью в статье активно используется группа конфликтных речевых стратегий конфронтации (стратегиии дискредитации, разоблачения, агрессии и др.), разнообразные манипулятивные речевые тактики и приёмы (осмеяние, ирония, издёвка, очернение, крайне негативная эмоциональная оценка), прямые и косвенные (намеки) обвинения в совершении преступлений, передёргивание фактов в виде многочисленных нарушений законов формальной логики. В результате содержание статьи изменяет в худшую сторону мнение читателя о данном производителе, подрывает доверие к нему, умаляет его авторитет и деловую репутацию.

Автор данной статьи активно использует прямые обвинения в совершении преступлений со стороны ЗАО. Однако эти обвинения носят бездоказательный характер (во всяком случае, в тексте статьи такие доказательства не представлены), а потому статья носит клеветнический характер.

Текст статьи обладает большим воздействующим потенциалом в силу высокой степени эмоциональности, жанровой специфики, наличия большого количества различных приёмов имплицитного (скрытого) воздействия и манипулирования сознанием читателя. Автор стремится воздействовать на адресата, навязать ему выгодную для автора точку зрения.

Всё это свидетельствует о том, что текст исследуемой статьи содержит состав языкового правонарушения: он нарушает не только этические нормы поведения, но и нормы права. Содержание статьи представляет собой акт вербальной агрессии по отношению к читателю и объекту описания (ЗАО). В результате социальная привлекательность и значимость деловой репутации ЗАО, т.е. оценка  в глазах третьих лиц, соответствующая понятию достоинство, резко снижена. Пострадала и самооценка ЗАО, которая связана с понятием честь, т.к. в результате появления данной публикации возникло крайнее противоречие между оценкой собственной значимости со стороны ЗАО и той оценкой, которая дана ему автором статьи. Этот конфликт и стал причиной того перлокутивного эффекта, т.е. той эмоциональной реакции оскорблённости, ущемлённости, которая и побудила руководство ЗАО обратиться за защитой своих прав на доброе имя и незапятнанную деловую репутацию.

Как видим, в пылу борьбы за экологию природы журналист нарушил нормы экологии языка (в самом широком смысле). В последнее время «Кодекс профессиональной этики российского журналиста», одобренный Конгрессом журналистов России в 1994 году, всё чаще не соблюдается. Думается, что пришло время для серьёзного обсуждения данной проблематики на самом высоком уровне и в масштабах всей страны.

Список литературы:

1. Меликян В.Ю. Носит ли высказывание «я считаю, что она конченая стерва…» оскорбительный характер? // Мат-лы I-ой Международной научно-практической Интернет-конференции «Язык и право: актуальные проблемы взаимодействия» (15 ноября 2011 г.). Ростов н/Д: Дониздат, 2011.
2. Меликян В.Ю. Типовые вопросы к лингвисту-эксперту и пределы компетенции лингвистики и права // Мат-лы II-ой Международной научно-практической Интернет-конференции «Язык и право: актуальные проблемы взаимодействия» (15 ноября 2012 г.). Ростов н/Д: Дониздат, 2012.
3. Меликян В.Ю. «Православие или смерть!»: речевая агрессия как способ решения задач духовного просвещения общества // Мат-лы III-й Международной научно-практической конференции «Язык и право: актуальные проблемы взаимодействия» (15 ноября 2013 г.). Ростов н/Д: Дониздат, 2013.
4. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. М., 1994.
5. Словарь русского языка / Под ред. А.П. Евгеньевой. В 4-х томах. М., 1985.
6. Толковый словарь современного русского языка. Языковые изменения конца ХХ столетия / Под ред. Г.Н. Скляревской. М., 2001.
7. Фразеологический словарь русского языка / Под ред. А.И. Молоткова. М. 1987.