ПРОБЛЕМА РЕЧЕВОЙ КОМПЕТЕНЦИИ СОБЕСЕДНИКОВ В ДИАЛОГИЧЕСКОМ ВЗАИМОДЕЙСТВИИ

Byadmin

ПРОБЛЕМА РЕЧЕВОЙ КОМПЕТЕНЦИИ СОБЕСЕДНИКОВ В ДИАЛОГИЧЕСКОМ ВЗАИМОДЕЙСТВИИ

Сборник материалов конференции «Язык и право: актуальные проблемы взаимодействия», 2015 г

Кудряшов Игорь Александрович,
д.филол.н.., профессор кафедры теории языка и русского языка
Института филологии, журналистики и межкультурной коммуникации Южного федерального университета (г.Ростов-на-Дону, Россия)

Комиссарова Марина Сергеевна,
магистрант Института филологии, журналистики и межкультурной коммуникации Южного федерального университета
(г.Ростов-на-Дону, Россия)

ПРОБЛЕМА РЕЧЕВОЙ КОМПЕТЕНЦИИ СОБЕСЕДНИКОВ В ДИАЛОГИЧЕСКОМ ВЗАИМОДЕЙСТВИИ

Некоторые исследователи отмечают трудности собеседников реализовывать на практике свои коммуникативные умения, требуемые для поддержания диалогической коммуникации в профессиональной среде, демонстрируют несоответствие между такими прагматическими факторами, как текущее отношение к собеседнику (учет фактора адресата) и избираемая линия речевого поведения (Базаров, 2002; Карпова, 2011). Фактически, в данном случае исследователи пишут о проблеме преобразования интеллектуального понимания оснований диалогического общения в конкретные коммуникативные действия с учетом субъективных норм ведения беседы и коммуникативных барьеров в общении. В связи с этим, актуальным также оказывается исследование прагматической роли межличностных отношений в поддержании и блокировании диалогической коммуникации.

Исследователи выделяют четыре ключевых компетенций, которые оказываются действенными для собеседников, вступающих в диалогическую коммуникацию:

1) эмпатическое слушание;

2) критическая саморефлексия (признание возможности смещения коммуникативной перспективы общения в сторону текущих интересов собеседника);

3) дифференцирование различных перспектив развития диалога;

4) интегрирование различных перспектив развития диалога (Богданов, 1990; Третьякова, 2002).

Схематически взаимодействие данных компетенций, как представляется, можно представить следующим образом.

Схема 1. Взаимодействие компетенций собеседников в процессе развития диалога

говорение

слушание

способность

к интеграции

критическая саморефлексия

способность

критическая рефлексия фактора адресата          к дифференциации

В научной литературе, посвященной проблемам диалогического взаимодействия, особое внимание уделяется проблеме взаимной поддержке и уважения (Вохрышева, 2001), конструктивной роли разнообразия в средствах выражения коммуникативных намерений в сохранении паритета альтернативных точек зрения на рассматриваемую проблему. Понятие диалогического взаимодействия – как совместно порождаемого знания, не отрицающего многообразие точек зрения – в свете выдвигаемых идей оказывается прагматически ориентированным.

Указывается, что отсутствие взаимопонимания между собеседниками может быть вызвано различиями в их картинах мирах (коллективизм / индивидуализм, религиозное / светское мировоззрение и т.д.), языковыми и дискурсивными барьерами, несходством в схемах и стереотипах речевого поведения (Ланских, 2008: 79-81; Непшекуева, 2006: 203). Эмпатия способна сбалансировать деструктивные тенденции в речевом поведении собеседников, добиться симметричного характера в развитии диалогической коммуникации, при которой приоритет отдается голосу партнера по взаимодействию.

В ракурсе обозначенных выше идей активно развивается теория ненасильственной коммуникации (Rosenberg, 2003; Rosenberg, Molho, 1998), которая, в свою очередь, базируется на изысканиях, посвященных проблеме взаимосвязи коммуникативных практик и такого прагматического фактора, как сопереживание, сочувствие (Sitzman, 2004). Методология, разрабатываемая в рамках указанной теории, призвана выработать у собеседников умение выражать свои идеи более сочувствующим способом, учитывать потребности и эмоциональное состояние партнера по взаимодействию. Соответственно, это достигается за счет того, что субъект речи удерживается от оценочных суждений и обвинений собеседника при выражении тех своих диалогических потребностей, которые не были реализованы в условиях данного взаимодействия.

В теории ненасильственной коммуникации выделяется четыре принципа взаимодействия собеседников, которые призваны:

(1) осуществлять акты рефлексии «со сфокусированной ясностью и не прибегая к оценочным суждениям;

(2) принимать на себя ответственность за те чувства, которые ассоциируются с актами рефлексии;

(3) идентифицировать те личные потребности, которые связываются с данными чувствами;

(4) инициировать речевые акты просьбы (а не приказаний) при указании собеседнику на собственные нереализованные диалогические потребности (Rosenberg, 2003; Sitzman, 2004).

Вышеприведенные принципы нацелены на то, чтобы выработать у субъектов речи навык принятия на себя личной ответственности за избираемый способ взаимодействия с собеседником, который не должен чувствовать себя оскорбленным или запуганным. Другими словами, теория ненасильственной коммуникации призвана выработать у субъектов речи внимательность, уважение и эмпатию по отношению к собеседнику, а поэтому рассматривается нами как действенный механизм диалогического взаимодействия.

С опорой на анализ контекстуальных факторов исследователи отмечают, что в рамках диалогической коммуникации собеседники могут преследовать разнообразные прагматические цели. В частности, диалог может быть задействован для разрешения той или иной проблемы, достижения более действенных решений, выработки общего плана действий через взаимное согласие и поддержание альтернативных мнений (Кривенькая, 2013; Тупицына, 2005).

Вместе с тем, диалогическая интеракция не в обязательном порядке предполагает нахождение совместного решения или последующего совершения какого-либо невербального действия, а влечь за собой взаимное понимание эмоционального состояния друг друга, оценок, текущих интересов и смысловых позиций. В данном случае собеседники, придерживающиеся контрастных мнений, могут развивать чувство взаимосвязи и взаимного уважения (Мулькеева, 2005: 51). При недостаточном балансе реляционных и конкретных иллокутивных целей, диалогическое взаимодействие может приобретать манипулятивный характер.

Диалогическое взаимодействие, нацеленное на взаимное уважение и учет фактора адресата, требует от его участников в некоторой степени отказаться от психологических защитных механизмов, стать последователями особой коммуникативной культуры, что оказывается не всегда легкой задачей в эмоционально окрашенном общении, при котором творческая энергия часто пронизывается негативностью и преобразуется в деструктивную силу.

Действенным способом исследования диалогических отношений оказывается анализ дискурсов собеседников с опорой на следующие идеи М.М. Бахтина:

1) любое высказывание – это всегда реакция, ответ на предварительно инициированное высказывание, предусматривает последующее высказывание;

2) языковые выражения и высказывания принадлежат к тому или иному жанру, соотносятся с разнообразными социальными фреймами, предстают своеобразным эхом и оттенками других их употреблений в предшествующих или текущих речевых ситуациях.

Подобные идеи детерминируют разнообразные прагматические исследования – начиная от строгого анализа коммуникативных ситуаций до более широкого анализа социальной динамики межличностного общения. В изысканиях, посвященных анализу интерактивных ситуаций, выявляется тот факт, что в указанных ситуациях сосуществуют и тесно переплетаются разнообразные формы диалога.

В частности, выделяются:

(1) дистантные диалоги, предполагающие отсутствие одной из сторон, вовлеченной в данные или соотносимые речевые ситуации (например, художественная диалогическая коммуникация) (Жиркова, 2006);

(2) действительные диалоги: адресант и слушающий непосредственно присутствуют в ситуации общения (Колокольцева, 2001; Кудряшов, 2005);

(3) автодиалог: внутренняя речь, разговор с самим собой, коммуникативный контакт с интернализованным («внутренним») собеседником (Артюшков, 2004);

(4) диалог между речевыми ситуациями: непрерывность деятельности «Я» оказывается возможной вследствие схожести, общности, обнаруживаемых между различными ситуациями общения, в которые вовлечен индивид, аналогичности моделей и мотивов деятельности, в которой задействуются собеседники, воспроизводящие различные схемы действий. Следовательно, диалог предопределяет вовлеченность индивида в специфический тип ситуации, которая, сама по себе, предстает ответной реакцией на другую ситуацию. Подобная форма диалога объединяет разнообразные сферы речевого опыта собеседников, разные временные рамки протекания коммуникации, всевозможные ипостаси «Я» индивида (Шмелева, 1995);

(5) диалог между человеком и нечеловеческими актантами, в котором конструирование, трансформация и управление «Я» также играет существенную роль (Бусурина, 2003).

Проанализированные выше формы диалога взаимодействуют друг с другом, результаты этого взаимодействия порождают диалогические напряжения. При определенных условиях подобные напряжения могут стимулировать индивида к нахождению новых творческих решений; участник диалогической коммуникации может снижать напряжение, подавляя какие-либо голоса или подчиняясь иллокутивным намерениям оппонента.

Напряженность является следствием плавности и динамизма любого конструкта, его комплементарности и противоречивости, действия ценростремительных (т.е. единства) и центробежных (т.е. различий) сил. Фундаментальное напряжение диалога проистекает из необходимости придерживаться собственных иллокутивных намерений и оставаться открытым для намерений собеседника. Участники диалогического взаимодействия постоянно балансируют напряжением между этими двумя силами.

Поддерживание личных иллюкутивных интенций предполагает, что собеседники рассматривают свои мысли и идеи как правомерные и обоснованные и сознательно выражают их; открытость намерениям собеседника означает признание действенности мыслей и идей Другого. В условиях диалогической коммуникации открытость не предстает угрозой для поддержания собственных намерений, предполагает не изменения этих намерений, а искреннюю заинтересованность в том, чтобы разглядеть перспективу Другого.

Исследователи выделяют три типа напряжений в диалогической коммуникации:

1. «Я» субъекта речи беспрестанно уравновешивается напряжением между его индивидуальностью (неделимым «Я») и дивидуацией (делимым «Я»): диалог реализуется, если оба «Я» не конфликтуют между собой [Петряков, 2002];

2. напряжение между «Я» преобразуемым и «Я», сопротивляющимся к изменениям;

3. «Я» активного собеседника испытывает напряжение со строны «Я» инертного наблюдателя (Петряков, 2002).

Делая особый акцент на внутреннем диалоге, с конца 90-х годов прошлого столетия Г.Дж.М. Германс развивает модель диалогического «Я», которая предстает своеобразной реакцией на монологический взгляд на человека. Исходно созданная как клиническая техника, данная модель дает возможность исследователям идентифицировать множественность «Я» позиции в рамках воображаемого ландшафта личности индивида, в эвристическом смысле оказывается действенной в сфере идентификации сдвигов в указанной позиции (Hermans, Kempen, 1993; Hernans, Hermans-Konopka, 2010).

Исследование индивида, исходя из диалогической перспективы, настоятельно требует анализа того, как его деятельность в сфере производства значения, его мышление и экстернализация отражаются или руководствуются социальным миром, опытом предшествующего взаимодействия индивида с Другими, опытом его общения в определенных пространственно-временных координатах, подверженности социальным репрезентациям и стереотипам. В контексте указанного исследования действенным оказывается метафора языковой игры, предложенная Л. Витгенштейном. Эта метафора проливает свет на скоординированную деятельность собеседников в производстве значения и смысла. Значение и смысл диалогического высказывания предопределяется спецификой его функционирования в рамках реляционной матрицы, а монолог интерпретируется как вербально протяженное вступление отдельного голоса в диалог, неравномерно распределенный диалог.

Прагматическая перспектива исследования диалогического общения становится прочной основой для выявления специфики межличностных отношений между людьми как субъектами, вовлеченными в процесс когнитивного и аффективного взаимообмена. При этом, «Я» и «Ты» – перспективы проливают свет на понимание диалогических процессов между личностями собеседников. Теории диалогического «Я», в которых концептуально комбинируются понятия личности и речевого взаимодействия, оказываются действенными в сфере анализа того, как люди вовлекаются в эмпатическую коммуникацию, устанавливают значимые отношения не только между собой, но также между различными аспектами своих многогранных «Я».

Диалог в идеальном смысле представляет собой интерактивную попытку собеседников, обладающих различными пресуппозиционными знаниями, совместно выработать новое понимание и представления о какой-либо внеязыковой ситуации посредством сбалансированного учета фактора адресата и своих интересов, критического анализа допущений друг друга и перспективы развития взаимодействия. В данном процессе социальной и трансформирующей деятельности устанавливается атмосфера взаимного уважения, доверия и кооперации, а конфликт и коммуникативные сбои играют критическую роль, поскольку ведут к сдвигам в предварительно намеченной перспективе сотрудничества. Другими словами, в прагматическом анализе диалогической коммуникации исследовательский акцент делается как на кооперации собеседников, так и возможном конфликте между ними.

Диалогическая коммуникация требует взаимных симметрических отношений, в рамках которых собеседники поворачиваются навстречу друг другу в напряжении реализовать собственные иллокутивные интенции, что, в свою очередь, предполагает совместно выведенное знание, единение и сопричастность. В диалоге «Я» и Другой сохраняют определенную дистанцию, которая меняется в процессе динамического развития взаимодействия, выступая одним из средств самовыражения взаимодействующих личностей.

Список литературы

1. Артюшков И.В. Внутренняя речь и ее изображение в художественной литературе (на материале романов Ф.М. Достоевского и Л.Н. Толстого): дис. … докт. филол. наук. М., 2004.

2. Базаров С.Н. Развитие коммуникативных умений юристов в процессе профессиональной подготовки: автореф. дис. … канд. педагогич. наук.  Челябинск, 2002.

3. Богданов В.В. Коммуникативная компетенция и коммуникативное лидерство // Язык, дискурс и личность. Тверь, 1990.

4. Бусурина Л.Ю. Компьютерный диалог как психоразвивающая технология: автореф. дис. … канд. психол. наук. Астрахань, 2003.

5. Вохрышева Е.В. Коммуникативные стратегии диалогического взаимодействия в новоанглийской речи: дис. … д-ра филол. наук. СПб., 2001.

6. Жиркова Е.А. Неочевидные доминанты и их значение в адекватной интерпретации художественного текста. Краснодар: КубГУ, 2006.

7. Колокольцева Т.Н. Специфические коммуникативные единицы диалогической речи. Волгоград: ВГУ, 2001.

8. Кривенькая М.А. Имплицитные социальные теории как когнитивно-прагматический фактор организации диалогического дискурса: дис. … канд. филол. наук. М., 2013.

9. Кудряшов И.А. Феномен коммуникативной свободы в устном и письменном дискурсе: дис. … докт. филол. наук. Ростов-на-Дону, 2005.

10. Ланских А.В. Речевое поведение участников реалити-шоу: коммуникативные стратегии и тактики: дис. … канд. филол. наук.  Екатеринбург, 2008.

11. Мулькеева В.О. Речевые стратегии конфликта и факторы, влияющие на их выбор: дис. … канд. филол. наук. СПб., 2005.

12. Непшекуева Т.С. Внутриличностный конфликт как лингвистический феномен: дис. … докт. филол. наук. Краснодар, 2006.

13. Петряков Л.Д. Пути разрешения противоречий, возникающих в диалоге, науке, культуре: автореф. дис. … канд. философ. наук. Ярославль, 2002.

14. Третьякова В. С. Речевой конфликт и гармонизация общения. Екатеринбург: УрГУ, 2002.

15. Тупицына И.Н. Речевая коммуникация: деятельностно-когнитивное измерение. М.: РГСУ, 2005.

16. Шмелева Т.В. Диалогичность модуса // Вестник МГУ. Сер. 9. Филология. 1995. № 5.

17. Hermans H.J.M., Kempen H.J.G. The Dialogical Self: Meaning as Movement. San Diego, CA: Academic Press, 1993.

18. Hermans H.J.M., Hermans-Konopka A. Dialogical Self Theory. Positioning and Counter: Positioning in a Globalizing Society. Cambridge: Cambridge University Press, 2010.

19. Rosenberg M.B. Nonviolent Communication: A Language of Life. NY: Puddle Dancer Press, 2003.

20. Rosenberg M.B., Molho P. Nonviolent (Empathic) Communication for Health  Care Providers // Haemophilia. 1998. №  4.

21. Sitzman K. Anger and the Use of Nonviolent Communication //  Home Healthcare Nurse. 2004. № 22.