О МАНИПУЛИРОВАНИИ ЛЮДЬМИ С ПОМОЩЬЮ ЛЕКСИЧЕСКИХ СРЕДСТВ И ПРОБЛЕМЕ ОПРЕДЕЛЕНИЯ ГРАНИЦЫ МЕЖДУ РЕЧЕВЫМ АКТОМ И МАНИПУЛЯЦИЕЙ

Byadmin

О МАНИПУЛИРОВАНИИ ЛЮДЬМИ С ПОМОЩЬЮ ЛЕКСИЧЕСКИХ СРЕДСТВ И ПРОБЛЕМЕ ОПРЕДЕЛЕНИЯ ГРАНИЦЫ МЕЖДУ РЕЧЕВЫМ АКТОМ И МАНИПУЛЯЦИЕЙ

Сборник материалов конференции «Язык и право: актуальные проблемы взаимодействия», 2016

Кравцова Виктория Юрьевна,
к.филол.н., доцент кафедры иностранных языков Ростовского юридического института МВД России  (г. Ростов-на-Дону)

О МАНИПУЛИРОВАНИИ ЛЮДЬМИ С ПОМОЩЬЮ ЛЕКСИЧЕСКИХ СРЕДСТВ И ПРОБЛЕМЕ ОПРЕДЕЛЕНИЯ ГРАНИЦЫ МЕЖДУ РЕЧЕВЫМ АКТОМ И МАНИПУЛЯЦИЕЙ

Вербальная манипуляция сегодня стала объектом внимания социологов, философов, политиков, культурологов, педагогов, журналистов, специалистов по теории коммуникации, управленцев, психологов, лингвистов причем усилия представителей междисциплинарного подхода к изучению феномена манипуляции  направлены на создание моделей коммуникации, исключающей манипулятивные приемы [1].

А.А. Леонтьев отмечает, что  серьезный профессиональный анализ  приемов манипулирования в последние годы не производился, между тем как обращение к данной проблематике могло бы сыграть важную роль в развитии демократии в России, «в защите общества от недобросовестного манипулирования общественной психологией со стороны отдельных лиц, политических и иных группировок» [4, с. 168]. Знание манипулятивных техник позволит рядовому носителю языка перейти от уровня наивного коммуниканта на уровень коммуниканта сознательного.

Манипуляции — это одна из разновидностей влияния одних людей (влияющих) на других людей (адресатов) с целью изменить поведение последних и вынудить их делать то, что угодно и выгодно влияющему.

Среди видов влияния, манипулирование людьми может быть ”дружественным” – убеждением и ”насильственным” административным влиянием – cиловым принуждением. Манипуляция — это своего рода ”интеллигентный способ принуждения”. Ведь если адресат узнает об истинных целях манипулирующего, он в большинстве случаев воспротивится влиянию.

Дружественное влияние опирается на факты, доводы и рациональные объяснения, оно осуществляется открыто с обозначением влияющим своих целей.

Насильственное влияние также как и дружественное осуществляется открыто, только в отличие от дружественного, пользуется ”грубой силой”. Такой грубой силой насильственного влияния может быть и физическое принуждение, и родительское воспитание. Это могут быть преимущества служебного положения и власть.

Манипулирование людьми это в некотором роде высший пилотаж влияния, потому что при своей силовой сущности оно пользуется тонкими психологическими способами и методами изменения поведения адресата. Ведь манипулирующий не посвящает объект влияния в свои планы, но при этом стремиться извлечь для себя выгоду за счет ущерба, который нередко несет в результате манипулятивного влияния адресат.

Манипулирующий использует особенности психики людей, а точнее их слабости, для того чтобы вынудить адресата сделать что-либо нужное для себя, да еще так, чтобы ему казалось, будто решение действовать так а не иначе принял он сам.На самом же деле адресат действует под влиянием значимых чувств, мотивов и убеждений, которые затронул в его душе манипулирующий.

Многообразие коммуникативных форм манипулирования и многочисленные языковые манифестации манипулятивной стратегии делают манипуляцию одной из сложнейших и актуальнейших проблем в науке о языке.

У адресата манипуляции, как и у манипулятора, с самого начала общения «включаются» механизмы присоединения. Но в отличие от механизмов присоединения манипулятора, механизмы присоединения адресата манипуляции выстраиваются на психических процессах, имеющих совершенно иную, отличную от манипулятора мотивационную поддержку.

Адресат в манипулятивном технологическом процессе  общения не осознает истинных побуждений и намерений манипулятора, поскольку последний скрывает их. Но при скрытом внедрении их в мотивационный контекст адресата они становятся для него эмоционально значимыми. Соответственно порог их эмоционального и мотивационного осознания повышается, что и обусловливает формирование в психике адресата временных психических связей, способствующих присвоению намерений и побуждений манипулятора, минуя их рациональную обработку.

Установление долговременных деловых отношений между манипулятором и адресатом манипуляции может способствовать формированию между ними  определенных ассоциативных психических связей. На основе ассоциативных связей в их общении будут каждый развоспроизводиться сформированные ранее эмоциональные переживания и установки, то есть манипулятивный технологический процесс может возобновляться вновь и вновь в заданных однотипных деловых ситуациях. Эмоциональное состояние адресата и его подверженность манипуляции воспроизводятся вновь без отображения самих стимулов в образах или вербальных сигналах.

Эффективность процесса определяется также адекватным выбором наиболее соответствующего заданной ситуации типа манипулятивной технологии.

Основные элементы манипулятивных технологий:

• определение вектора скрытого воздействия;
• подбор техник и приемов манипулятивного воздействия;
• поиск мотивационной поддержки манипулятивного воздействия.

Специфика и особенности манипулятивных технологий в значительной степени задаются выбором мишеней воздействия. Каждому виду соответствуют определенные техники и приемы манипулятивного воздействия, определенный вектор скрытого воздействия и соответствующая ему мотивационная поддержка. На выбор самих мишеней оказывают влияние такие существенные факторы, как заданная ситуация; особенности психики адресата манипуляции; поставленные манипулятором цели воздействия, информационно-силовое обеспечение, которое он использует в заданной ситуации.

Исследователи выделяют три основных направления языкового манипулирования:

1) эмоции — здесь ключевым условием является воздействие на эмоциональную сферу слушающего. Данный вид воздействия успешнее срабатывает в отношении женщин;

2) социальные установки. Для каждого человека важными являются отношения между обществом и личностью, положение человека в обществе или в определенном коллективе, а также боязнь потерять этот статус в данном социуме. Это направление чаще всего используют манипуляторы, имеющие возможность, помимо вербального манипулирования, оказывать административное давление с целью достижения желаемого результата (избавляясь от конкурентов или неугодных работников);

3) картина мира. Каждый человек имеет собственные представления о мире и его законах. Знания, навыки, опыт, эмоции и ощущения постепенно складываются в единую картину действительности, в своей объективной основе совпадающую с общепринятой. Но, безусловно, картина мира различается субъективными личностными оценками. И в данном случае мы имеем дело не с объективной картиной мира, а с ее субъективной интерпретацией [6].

Так, исходя из манипулятивных особенностей общения, Э. Шостром выделяет основные стратегии манипуляторов:

1. Активный манипулятор — пытается управлять другими с помощью активных методов. Он не демонстрирует свою слабость в отношениях, а будет играть роль человека полного сил. При этом он использует свое социальное положение (босс, отец, старший брат, учитель, начальник). Активный манипулятор достигает удовлетворения, опираясь на бессилие других и контролируя их. Он применяет систему прав и обязанностей, приказов и просьб, табелей рангов и т. п., управляя людьми как марионетками.
2. Пассивный манипулятор — противоположность активному. Этот тип человека решает, что поскольку он не может контролировать жизнь, то откажется от усилий и позволит распоряжаться собой активному манипулятору. Пассивный манипулятор прикидывается беспомощным и играет роль «угнетенного». Он побеждает своей вялостью и пассивностью, позволяя активному манипулятору думать и работать за него.
3. Манипулятор, который соревнуется,- относится к жизни как к состоянию, что требует постоянной бдительности, поскольку здесь можно выиграть или проиграть: третьего не дано. Для такого типа человека жизнь — это битва, где все остальные люди — соперники или враги, реальные или потенциальные. Его можно считать чем-то средним между активным и пассивным манипуляторами.
4. Равнодушный манипулятор —играет в индифферентность. Он пытается отойти от контактов. Однако в действительности его поведение связано с возможностью обыграть партнера.

Говоря о манипулировании людьми с помощью лексических средств,  следует уделить внимание языковой демагогии.

Языковая демагогия – набор ораторских и полемических приёмов и средств, позволяющих ввести аудиторию в заблуждение и склонить её на свою сторону. Существует целый набор демагогических приемов:

1) ошибочные силлогизмы и софизмы – намеренное нарушение логики, когда высказывание, внешне сохраняя логичность, фактически содержит логические ошибки;

2) манипулирование смыслом высказывания — широкое использование двусмысленных терминов и выражений;

3) подмена тезиса – спорщик строит свое доказательство в предположении, что оппонент сделал некоторое (обычно слабое или неверное) утверждение, создавая у невнимательных зрителей (а иногда даже у оппонента) ощущение, будто он действительно сделал такое утверждение;

4) переход на личности – демагог можеткритиковать не аргументы, а личность оппонента;

5) «порочный круг» — аргумент доказывается с опорой на тезис, который принимается как безусловная и не требующая обоснования истина, при этом исходный тезис фактически является тем же аргументом;

6) апелляция очевидности, ложная авторитетность – демагогом приводятся мнимые авторитеты, согласные с высказыванием, что действует на людей, вообще склонных доверять авторитетам;

7) ложная альтернатива, ложная дилемма – приём, основанный на приведении, в качестве альтернативы, двух вариантов из гораздо большего множества и т.д. [6].

Говоря о коммуникативном акте, следует отметить, что часть информации в высказывании выражается эксплицитно, т.е. с помощью языковых средств, специально предназначенных для ее непосредственного выражения. Именно на этой части содержания высказывания, должно сосредоточится сознание адресата. Эксплицитная информация осознается адресатом как та мысль, ради выражения которой и было употреблено данное высказывание. Но помимо эксплицитной информации практически любое высказывание содержит имплицитную информацию, которая характеризуется пониженной коммуникативной значимостью и косвенностью кодирования. Эта информация тоже передается адресату, но в отличие от эксплицитной, она в меньшей степени контролируется его сознанием, сосредоточенным на эксплицитной информации. Это свойство имплицитной информации часто используется с целью манипулирования сознанием: сомнительные идеи «протаскиваются» именно в этой, слабо контролируемой части содержания высказывания.

Характеризуя разнообразие возможных адресатов высказывания, M.M. Бахтин писал, что адресат «может быть непосредственным участником-собеседником бытового диалога, может быть дифференцированным коллективом специалистов какой-нибудь специальной области, может быть более или менее дифференцированной публикой, народом, современниками, единомышленниками, противниками и врагами, подчиненным, начальником, низшим, высшим, близким, чужим и т.п., он может быть и совершенно неопределенным неконкретизированным другим (при разного рода монологических высказываниях эмоционального типа) – все эти виды и концепции адресата определяются той областью человеческой деятельности и быта, к которой относится данное высказывание» [2, с.275]. И отбор адресантом всех языковых средств при порождении высказывания производится под большим или меньшим влиянием адресата и его предвосхищаемой ответной реакции [2,с. 280].

Итак, планируя и реализуя речевой акт, адресант должен учитывать множество разнообразных характеристик адресата. Некоторые из этих характеристик являются общими для всех видов речевых актов. К ним относятся, например, физическая способность адресата воспринимать звучащую или письменную речь; владение языком, который предполагается использовать; культурный и образовательный уровень адресата, определяющий ту базу знаний, которая имеется в его распоряжении для понимания адресованных ему высказываний. Другие характеристики могут быть специфичными для того или иного типа или вида речевого действия. Так, планируя побуждение адресата к совершению тех или иных действий, надо учитывать его социальный статус. Когда статус адресата выше статуса адресанта, последний может либо просить, либо требовать, чтобы адресат совершил действие, но не может приказать или скомандовать, чтобы он сделал это. Статус адресата и степень близости отношений между участниками коммуникативного акта регулируют выбор той или иной степени вежливости, которая проявляет себя в выборе формы обращения, в степени категоричности формулировок, в тоне голоса (при устном общении), в использовании специальных маркеров вежливости. А правильный выбор уровня вежливости свою очередь является необходимым условием достижения запланированного перлокутивного эффекта. Для речевого акта аргументации кардинально важна исповедуемая адресатом система ценностей. Поскольку всякая аргументация опирается на ценности, даже логически безупречный аргумент обречен на неудачу, если он исходит из чуждых адресату принципов и идеалов. В основе внедрения требуемой информации стоят манипуляционные технологии и средства языкового манипулирования.

Языковое манипулирование– программирование мнений и устремлений с помощью языковых средств,  настроений и даже психического состояния с целью обеспечить нужное поведение; отбор и использование таких средств языка, с помощью которых можно воздействовать на адресата речи. Суть языкового манипулирования заключается в том, что информация подается таким образом, чтобы слушающий на ее основе самостоятельно сделал определенные выводы. Так как слушающий приходит к этим выводам сам, он автоматически принимает такое знание за свое собственное, а следовательно, относится к информации менее критично и с большим доверием. Кроме того, русский язык обладает настолько богатыми и выразительными средствами всех уровней, что позволяет одно и то же явление, предмет, одни и те же ситуации описывать по-разному. А это приводит к возможности создавать манипулятивные картины действительности, которые, с одной стороны, ориентированы на подсознательное психологическое воздействие на слушающего, а с другой — создают образ такой действительности, которая целиком подчинена авторской позиции и моделирует авторскую точку зрения на объект[6]. Например, одного и того же человека, который «любит рассказывать небылицы», мы можем, с одной стороны, назвать «фантазером и мечтателем», а с другой — «вруном, лжецом, обманщиком»; человека многословного — «разговорчивым, болтливым», а можно и «сплетником»; человека эмоционального — можем назвать «восторженным, взволнованным», а с другой стороны — «конфликтным, проявляющим неуважение»,  все зависит от интенции манипулятора.

Здесь существует проблема определения грани, где заканчивается свобода слова и возникает нарушение прав человека.

В соответствии со статьей 23 Конституции Российской Федерации каждый имеет право на защиту своей чести и доброго имени. Статьей 29 Конституции Российской Федерации каждому гарантируется свобода мысли и слова, а также свобода массовой информации.

Согласно части 4 статьи 15 Конституции Российской Федерации общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы. Применительно к свободе массовой информации на территории Российской Федерации действует статья 10 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, в соответствии с частью 1 которой каждый человек имеет право свободно выражать свое мнение.

Предусмотренное статьями 23 и 46 Конституции Российской Федерации право каждого на защиту своей чести и доброго имени, а также установленное статьей 152 Гражданского кодекса Российской Федерации право каждого на судебную защиту чести, достоинства и деловой репутации от распространенных не соответствующих действительности порочащих сведений является необходимым ограничением свободы слова и массовой информации для случаев злоупотребления этими правами.

Обсудив материалы проведенного изучения судебной практики по делам о защите чести, достоинства и деловой репутации, Пленум Верховного Суда Российской Федерации отмечает, что суды России в основном правильно, с соблюдением требований, предусмотренных статьей 152 Гражданского кодекса Российской Федерации, рассматривают дела данной категории. Вместе с тем в связи с ратификацией Российской Федерацией Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней в судебной практике возникли неясные вопросы, требующие разрешения . [5].

При разрешении споров о защите чести, достоинства и деловой репутации судам следует руководствоваться не только нормами российского законодательства (статьей 152 Гражданского кодекса Российской Федерации), но и в силу статьи 1 Федерального закона от 30 марта 1998 г. № 54-ФЗ «О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней» учитывать правовую позицию Европейского Суда по правам человека, выраженную в его постановлениях и касающуюся вопросов толкования и применения данной Конвенции (прежде всего статьи 10), имея при этом в виду, что используемое Европейским Судом по правам человека в его постановлениях понятие диффамации тождественно понятию распространения не соответствующих действительности порочащих сведений, содержащемуся в статье 152 Гражданского кодекса Российской Федерации [5].

Иски по делам данной категории вправе предъявить граждане и юридические лица, которые считают, что о них распространены не соответствующие действительности порочащие сведения.

Порочащие сведения – это сведения, содержащие утверждения о нарушении гражданином или юридическим лицом действующего законодательства, совершении нечестного поступка, неправильном, неэтичном поведении в личной, общественной или политической жизни, недобросовестности при осуществлении производственно-хозяйственной и предпринимательской деятельности, нарушении деловой этики или обычаев делового оборота, которые умаляют честь и достоинство гражданина или деловую репутацию гражданина либо юридического лица [6].

Вопросы, возникающие на стыке языка и права и требующие юрислингвистической экспертизы, весьма разнообразны и сложны, многие из них нуждаются в предварительных теоретико-лингвистических и теоретико-юридических разработках, а их реализация в юридической практике – создания прецедентной базы[3].

Сегодня актуальным оказывается множество юридико-лингвистических конфликтов. Вербальное манипулирование может выступать  средством борьбы за власть, за деньги, посягательством на права личности (дискредитация оппонентов, выдавливание конкурентов). В настоящее время проблема не юридизирована и дела, связанные с манипуляцией, если и возбуждаются, идут трудно и не всегда убеждают проигрывающую сторону. Чаще всего это происходит из-за сложности квалификации и четкого определения границы между речевым актом и манипуляцией.

Список литературы:

1. Беляева И.В.Феномен речевой манипуляции: лингвоюридические аспекты: дис. …д-ра филологич.наук. Ростов-на-Дону,2009.
2. Бахтин М.М.Эстетика словесного творчества. М.,1979.
3. Голев Н.Д. Постановка проблем на стыке языка и права // Юрислингвистика-1. Проблемы и перспективы.Барнаул, 1999.
4. Леонтьев А.А. Психология воздействия в массовой коммуникации. Учебное пособие для вузов / под ред. М.Н. Володиной. -М.: Академический проект; Альма Матер, 2008.
5. Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации №3,.2005.
6. Словарь юрислингвистическихтерминов. Ассоциация лингвистов-экспертов Юга России //ling-expert>slovar.html
7. Хабибулина Н.И. Юридическая техника и язык закона. СПб., 2000.
8. Хабибулина Н.И. Язык закона и его постижение в процессе языкового толкования права. Автореферат диссертации канд.юрид.наук. Академия МВД РФ. М., 1996.
9. Шарифуллин Б.Я. Языковая агрессия и языковое насилие в свете юрислингвистики: проблема инвективы // Юрислингвистика-5. Юридические аспекты языка и лингвистические аспекты права. Барнаул: Издательство Алтайского университета, 2004.
10. Шостром Э. Анти-Канеги.Изд.дом: Попурри, 2004.