КОММУНИКАТИВНАЯ ПРОВОКАЦИЯ КАК ИНСТРУМЕНТ ПОЛИТИЧЕСКОЙ БОРЬБЫ (НА ПРИМЕРЕ ЯЗЫКОВОЙ ЛИЧНОСТИ М. БОМА)

Byadmin

КОММУНИКАТИВНАЯ ПРОВОКАЦИЯ КАК ИНСТРУМЕНТ ПОЛИТИЧЕСКОЙ БОРЬБЫ (НА ПРИМЕРЕ ЯЗЫКОВОЙ ЛИЧНОСТИ М. БОМА)

Сборник материалов конференции «Язык и право: актуальные проблемы взаимодействия», 2017

Гарачук Ольга Владимировна
ИФЖиМКК, 2 курс магистратуры

КОММУНИКАТИВНАЯ ПРОВОКАЦИЯ КАК ИНСТРУМЕНТ ПОЛИТИЧЕСКОЙ БОРЬБЫ (НА ПРИМЕРЕ ЯЗЫКОВОЙ ЛИЧНОСТИ М. БОМА)

Соблюдение участниками в процессе коммуникации норм и правил межличностного общения, следование принципу кооперации, подчинение постулатам эффективного речевого общения и многое другое является залогом гармоничного взаимодействия. Случайное или осознанное нарушение какой-либо характеристики, свойственной гармоничному общению, ведет к потере стройности развития диалога. В таком случае можно говорить о дисгармоничном общении как отдельном виде коммуникации, в котором речевое взаимодействие часто начинает обретать характер не столько взаимодействия, сколько воздействия на адресата. Одним из наиболее часто встречающихся приемов воздействия на собеседника является коммуникативная провокация. Но не совсем целесообразно относить провокацию исключительно к приемам воздействия, ведь языковая квалификация данного феномена является спорным вопросом. Провокацию можно рассматривать  также  как коммуникативную тактику или даже стратегию. 

В толковом словаре  провокация  определяется как «преднамеренное поведение, подстрекательство кого-нибудь к таким действиям, которые могут повлечь за собой тяжелые для него последствия» (Ожегов, Шведова 1997), а также «действие, направленное на вызов прогнозируемой реакции» (Ушаков, 1940). Производный глагол провоцировать обозначает «провокационно, умышленно вызвать (вызывать), подстрекнуть (подстрекать) кого/что-нибудь на какие-нибудь поступки или слова» [Ушаков, 1940]. Из дефиниций приведенных лексем можно выделить важнейшие принципы провокации: с одной стороны, это умышленность, преднамеренность данного действия, а также заинтересованность в нем со стороны адресанта, с другой стороны, это негативный характер последствий для адресата, который не является заинтересованным в подчинении провокационному действию. Таким образом, речь идет о принуждении человека к определенным действиям вопреки его желанию и об априорной уверенности провоцирующего в собственной силе, то есть действия субъекта провокации содержат в себе манипулятивную основу.

И.А. Стернин определяет манипуляцию как «воздействие на человека с целью побудить его сообщить информацию, совершить поступок, изменить свое поведение и т.д., бессознательно или вопреки его собственному мнению, намерению» (Стернин, 2001, 72). Манипуляция и провокация, безусловно, близкие коммуникативные явления, однако они не тождественны. Манипуляция всегда намеренна, она подразумевает отношение к другому человеку как к средству достижения собственных целей, стремление получить односторонний выигрыш. Провокация же может быть как намеренной, так и ненамеренной, перед адресатом может и не быть изначальной установки на воздействие, она может возникнуть лишь в процессе коммуникации, когда провокатор случайным образом замечает «слабые» места оппонента. Кроме того, сами установки провокатора и манипулятора противоположны: сознание «жертвы» манипуляции пассивно, а провокации – активно. Как отмечает Т.А. Середухина, «провокация строго индивидуальна и может быть направлена только на образованного, умеющего логически мыслить человека» и «в отличие от манипуляции провокация осознается и осмысливается именно как логическая цепочка» (Середухина, 2014, 28).

В современной науке нет однозначного емкого определения провокации, которое давало бы точную характеристику этого явления вне зависимости от того, в какой ситуации и при каких условиях оно применяется. В связи с этим мы считаем необходимым проанализировать существующие дефиниции понятия провокации из различных наук.

Наиболее полно это понятие раскрыто в политологии. Например, А. В. Глухова определяет провокацию как «подстрекательство кого-то к таким действия, которые могут повлечь за собой тяжелые для него последствия» (Глухова, 2016, 41). П. А. Губин указывает на цели политических провокаций, относя к ним «дестабилизацию обстановки, эскалацию насилия, дискредитацию политики государств, партии, лидеров, дезинформацию общественного мнения» (Губин, 2015, 283). Ученые-политологи характеризуют это явление как резко отрицательное, которое может нанести значительный ущерб оппоненту.

В юриспруденции также делается акцент на причинении вреда объекту провокации. В статье 304 УК РФ «Провокация взятки либо коммерческого подкупа» говорится о том, что «лицо, принявшее вручаемые ему деньги или иное имущество, поддавшись на уговоры и не осознавая провокационного характера совершаемых в отношении его действий, может быть привлечено к ответственности за покушение на получение взятки или на коммерческий подкуп». Объект провокации здесь выступает «жертвой», репутации которой наносится непоправимый ущерб.

В отличие от политологов и юристов исследователи-лингвисты представляют провокацию не как средство причинения ущерба оппоненту, а скорее как метод оказания воздействия на его психическую сферу с определенной целью. Феномен провокации интересует таких исследователей, как В.Н. Степанов, И.С. Иссерс, О.С. Волкова, Е.Ю. Ионкина и другие. Также отметим, что поскольку орудием провокации в процессе межличностной коммуникации выступает язык, целесообразно говорить об этом явлении как о речевом действии. Речевая провокация – это «целенаправленное, мотивированное, преимущественно контролируемое коммуникативное поведение, направленное на (1) получение информации, которую собеседник не желает сообщать добровольно, либо (2) дестабилизацию его эмоционального состояния» (Зарецкая, 1998, 48). Правильнее же будет сказать, что дестабилизация эмоционального состояния – это скорее не цель провокации, а средство её достижения. С помощью воздействия на эмоциональное состояние человека, провоцирующий склоняет его к определенным действиям или суждениям.

Субъект, который совершает провокацию, именуется провокатором или адресантом. Субъект, на которого направлена провокация, именуется адресатом. «В качестве объекта провоцирования может выступать одна из психических сфер человека – аффективная, отвечающая за чувства, эмоции, настроения, либо когнитивная, отвечающая за познавательные и мыслительные способности человека» (Степанов, 2008, 36), то есть воздействие может оказываться по двум разным направлениям.

Большинство авторов описывают речевой феномен провокации со стратегической точки зрения и, вместе с тем, все они рассматривают его в качестве разновидности манипулятивного воздействия на человека.

О.С. Иссерс определяет речевую провокацию как «целенаправленное, мотивированное, преимущественно контролируемое коммуникативное поведение», «коммуникативный сбой, сознательно организованный говорящим», суть которого заключается либо в выведывании нужной информации, которую субъект не желает озвучивать или даже скрывает,  либо в «дестабилизации эмоционального состояния собеседника»  (Иссерс, 2009, 95).

Именно такая характеристика как сознательность является отличительной чертой речевой провокации, если нарушение в процессе общения несёт случайный характер, тогда мы имеем дело с коммуникативной неудачей.  На коммуникативную неудачу также может указывать отсутствие реакции со стороны адресата, ведь «успех провокации, как и любой стратегии, оценивается по перлокутивным эффектам (речевые акты оправдания, ответного обвинения, упрека в недоверии, раздражение, отказ в искренности и т. д.)» (Иссерс, 2009, 97).

О.С. Иссерс исследует речевую провокацию в жанре интервью и отмечает, что,  несмотря на негативную оценку данного явления с точки зрения этических норм, «речевая провокация нередко осуществляется в интересах читателя (слушателя, телезрителя) и является профессиональным приемом журналиста» (Иссерс, 2009, 100). Таким образом, О.С. Иссерс замечает, что негативные последствия для адресата – это необязательный признак провокации. На основе анализа текстов интервью автор выявила наиболее продуктивные речевые тактики, реализующие стратегию провокации. К тактикам, направленным на выведывание информации она относит: «игру по правилам», «частичный запрос», «установление связей и отношений», «апелляция к слухам» и т.д. К эмоционально дестабилизирующим тактикам О.С. Иссерс относит: «прямое и косвенное обвинение», «насмешку», «выражение недоверия» и т.д. Автором также отмечается, что «речевая провокация имеет «творческий» характер, и список тактик является открытым» (Иссерс, 2009, 104).

В.Н. Степанов рассматривает провокацию в социальной и массовой коммуникации с точки зрения речевых жанров. К провокативным речевым жанрам он относит «те речевые жанры, которые вызывают у реципиента прогнозируемую реакцию» (Степанов, 2005, 120). Главной же задачей провоцирования автор называет желание «вызывать в провоцируемом чувства, состояния, способные ослабить психологическое сопротивление (психологический «иммунитет»), создать необходимый психологический климат, который позволит провоцирующему беспрепятственно корректировать психическую (аффективную и когнитивную) активность провоцируемого» (Степанов, 2005, 120).

О.С. Волкова определяет провокацию как коммуникативную стратегию в рамках дисгармоничного некооперативного общения. Автор отмечает, что «коммуникативная провокация – это стратегия деструктивного поведения, нацеленная на вовлечение партнера по коммуникации в конфликтное взаимодействие или создание условий для его возникновения» (Волкова, 2014, 52). Стратегия провокации реализуется посредством применения коммуникативных тактик или целого комплекса тактик. О.С. Волкова относит к ним: сообщение заведомо ложной  информации, упрек, возмущение, гипертрофированную демонстрацию эмоций, совет и т.д.

Таким образом, под провокацией целесообразно понимать сознательно организованное, преимущественно контролируемое речевое поведение, заключающееся в воздействии на психическую сферу оппонента с выгодной для провокатора целью и, как правило, несущее негативные последствия для адресата.

В рамках данной работы мы предлагаем рассмотреть стратегию провокации на конкретном примере. В одном из недавних эфиров передачи «Время покажет» на Первом канале между американским журналистом, по совместительству приглашенным гостем передачи, Майклом Бомом и ведущим Артемом Шейниным произошел инцидент. Участники программы обсуждали срыв флагов РФ со зданий российских диппредставительств в США. Во время цитирования Артемом Шейниным заявления российского торгового представителя в США Александра Стадника, который охарактеризовал действия американской власти «не вписывающейся ни в какие международные нормы беспринципной провокацией», Майкл Бом перебил ведущего. В межличностном общении прием перебивания конфликтогенен, в нем проявляется мотив самовозвышения над собеседником, партнер по коммуникации, которого перебивают, конечно, ощущает это на интуитивном уровне и реагирует обидой или чаще агрессией, что мы и наблюдаем в данном случае. Ведущий начинает злиться на журналиста и просит «не бесить его», а также отмечает, что еще в начале передачи он обратил внимание на то, что не потерпит такого «пренебрежительного отношения к российскому флагу». Стоит отметить, что ведущий передачи – это человек, который служил в армии, принимал участие в Афганской войне, что, безусловно, подчеркивает его особое патриотическое отношение к России.  Неудивительно, что к теме передачи Артем Шейнин относится весьма серьезно, его волнует обсуждаемая проблема, и он не желает допускать и терпеть фамильярность при её обсуждении. Майкл Бом, понимая, с кем имеет дело, с самого начала передачи выбирает провокативную модель поведения. Зная о том, насколько серьезно ведущий Артем Шейнин относится к обсуждаемым вопросам, американский журналист использует тактику «Игра на значимом», с помощью которой стремится дестабилизировать эмоциональное состояние ведущего. В качестве объекта провоцирования в данном случае выступает аффективная психическая сфера человека, которая отвечает за чувства, эмоции, настроения. Цель провокации – склонить провоцируемого к совершению всеми осуждаемого поступка, подвергнуть моральному осуждению. В общественном сознании есть представление о том, как должен вести себя ведущий в эфире передачи, ему не подобает грубить гостям или тем более применять физическую силу. Для того чтобы показать ведущего не в лучшем свете, журналист стремится спровоцировать его на конфликт. Что касается мотивов такого поведения, то здесь целесообразнее всего предположить, что таким образом Майкл Бом презентует себя, подогревает интерес к своей персоне: он желает очернить своего оппонента, чтобы выставить себя жертвой, на которую несправедливо нападают. Важно отметить, что сами условия коммуникации диктуют такую модель поведения журналиста, который находится на российском теле-шоу, где он отстаивает интересы США, то есть является единственным представителем отличной от остальной аудитории точки зрения на важные политические вопросы. В таких условиях журналисту просто необходимо сформировать свой положительный образ в глазах аудитории, обратить на себя её внимание любыми способами, и Майкл Бом прекрасно понимает, что его успех может заключаться не только в собственных достижениях, но и в неудачах его оппонентов.

А. Шейнина задевает нетактичное поведение М. Бома и он использует тактику «Угроза»: «лучше веди себя прилично, а то…а то, а то! я тоже какой-нибудь флаг с тебя сниму… и повешу за галстук», что только на руку журналисту. Эмоциональное состояние ведущего достигает такой точки, когда любая другая провоцирующая тактика со стороны журналиста сможет окончательно вывести его из себя, чего и добивается провокатор. В этот удобный момент Майкл Бом и использует тактику «Передразнивания»: «А то, а то что?», и также с нескрываемой улыбкой заявляет, что ведущий «смелый только языком». В данном случае журналистом реализуется речевые тактики «Упрек» и «Насмешка», которые предполагают негативную характеристику субъекта или его поведения. Ответная реакция на подобный прием, как правило, крайне эмоциональная, вплоть до прямого обозначения недозволенных действий, что мы и наблюдаем. Сразу после этих слов А. Шейнин набрасывается на журналиста и заявляет о наличии провокации в его действиях («ты че меня провоцируешь, ты че?»).

Таким образом, коммуникативное поведение Майкла Бома, описанное выше, можно охарактеризовать как провокационное. В данном случае провокация нацелена на оказание на собеседника сильного эмоционального воздействия, целью которого является склонение к действиям, выгодным для провокатора. Майкл Бом считает нужным, чтобы ведущий проявил агрессию в прямом эфире. Он понимает, что при любых обстоятельствах агрессор будет осуждаться, а жертве будут сочувствовать.  Кроме того, данная «сцена» отвлечет участников от темы разговора, а именно обсуждения действий США в негативном ключе, что не выгодно для М. Бома, и обратит внимание аудитории исключительно на самих участников конфликта. Всё это, по замыслу М. Бома, должно способствовать реализации коммуникативной стратегии «обеления» официальной политики США.

ЛИТЕРАТУРА

1. Волкова О.С. Коммуникативная провокация как стратегия деструктивного поведения в бытовом конфликте // Вестник Волгоградского государственного университета. Серия 2: Языкознание. № 5. 2014.
2. Глухова А.В. Политическая провокация: природа, контекст, разновидности // Провокация: сферы коммуникативного проявления. 2016.
3. Губин П.А., Золотилов В.А., Петинова Т.М. Политические провокации в СМИ как средство манипулирования массовым сознанием // Юность и знания — гарантия успеха. 2015.
4. Зарецкая Е.Н. Риторика: Теория и практика речевой коммуникации. 4-е изд. М.: Дело, 2002.
5. Ионкина Е.Ю., Литвинова Е.А. Некоторые особенности коммуникативного поведения адресата как объекта провокационного воздействия в интервью-портрете (на материале немецкого языка) // Филологические науки. Вопросы теории и практики Тамбов: Грамота, 2014. № 8 (38): в 2-х ч. Ч. I.
6. Иссерс О.С. Стратегия речевой провокации в публичном диалоге // Русский язык в научном освещении. М., 2009.
7. Малышкина И.Г. Метод провокации в исследованиях взаимоотношений аудитории и средств массовой информации // Медиа. Информация. Коммуникация. № 4. М., 2013.
8. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка: 72500 слов и 7500 фразеол. выражений / Российская АН. Ин-т рус. яз.; Российский фонд культуры. М.: Азъ Ltd., 1992.
9. Семёнов Д.И. Троллинг как тип коммуникативного поведения в Интернете (структура и функции): магистерская диссертация. Комсомольск-на-Амуре, 2012.
10. Степанов В.Н. Провокативный дискурс массовой коммуникации: дис. … докт. филол. наук: 10.01.10. СПб., 2005.
11. Стернин И. А. Введение в речевое воздействие. Воронеж, 2001.
12. Статья 304 УК РФ. Провокация взятки либо коммерческого подкупа [Электронный ресурс], — http://stykrf.ru/304
13. «Толковый словарь русского языка» Д.Н. Ушакова [Электронный ресурс], — http://www.slovopedia.com/3/207/825831.html»>ПРОВОКАЦИЯ</a>