КОМПЛЕКСНЫЙ ПОДХОД КАК ОСНОВА ДЛЯ УСТАНОВЛЕНИЯ ЯВНОЙ И СКРЫТОЙ РЕЧЕВЫХ СТРАТЕГИЙ В КОНФЛИКТНЫХ ТЕКСТАХ СМИ (на материале одного судебного разбирательства)

КОМПЛЕКСНЫЙ ПОДХОД КАК ОСНОВА ДЛЯ УСТАНОВЛЕНИЯ ЯВНОЙ И СКРЫТОЙ РЕЧЕВЫХ СТРАТЕГИЙ В КОНФЛИКТНЫХ ТЕКСТАХ СМИ (на материале одного судебного разбирательства)

Сборник материалов конференции «Язык и право: актуальные проблемы взаимодействия», 2017

Меликян Вадим Юрьевич
д. филол. н., профессор, заведующий кафедрой теории языка и русского языка Института филологии, журналистики и межкультурной коммуникации Южного федерального университета (г. Ростов-на-Дону, Россия)

Посиделова Виктория Викторовна
к.филол.н., старший преподаватель кафедры иностранных языков Федерального государственного казенного образовательного учреждения высшего образования Ростовского юридического института МВД России (г. Ростов-на-Дону, Россия)

 

КОМПЛЕКСНЫЙ ПОДХОД КАК ОСНОВА ДЛЯ УСТАНОВЛЕНИЯ ЯВНОЙ И СКРЫТОЙ РЕЧЕВЫХ СТРАТЕГИЙ В КОНФЛИКТНЫХ ТЕКСТАХ СМИ
(на материале одного судебного разбирательства)

 

В одной из региональных газет была опубликована статья под заголовком «Как они от нас далеки…». В данной статье речь шла о противоправном характере хозяйственной деятельности одного из крупнейших ЗАО России. По мнению Генерального директора данного ЗАО, опубликованная статья содержала негативную информацию о возглавляемой им фирме и наносила ущерб её деловой репутации. В этой связи он обратился в суд за защитой своих прав. В качестве одного из доказательств в рамках судебного разбирательства были использованы материалы лингвистической экспертизы, основное содержание которой приводится ниже. Автор выражает надежду на то, что систематизация подобных материалов будет способствовать разработке эффективного инструментария первичной юридизации текстов естественного языка в рамках разрешения конфликтов, порождаемых продукцией СМИ.

Прежде чем ответить на поставленные перед лингвистом-специалистом вопросы, следует дать общую характеристику публикации, а также выполнить полный и комплексный анализ исследуемой статьи на основе формально-логического, коммуникативно-прагматического, когнитивного и стилистического подходов.

Исследование, проведенное на основе выдвинутых положений, а также по вопросам, представленным на разрешение лингвиста-специалиста, показало следующее.

Статья «Как они от нас далеки…» относится к публицистическому стилю, жанр – газетная публикация, который предполагает реализацию двух основных функций: информативной и воздействующей (агитации и пропаганды). К его главным чертам относятся: жанровое разнообразие и связанное с этим разнообразие стилистического использования изобразительно-выразительных языковых средств, в том числе эмоционально-экспрессивной лексики, средств стилистического синтаксиса (риторические вопросы и восклицания, параллелизм построения, повторы, инверсия и т.п.); совмещение черт публицистического стиля с чертами других стилей (научного, официально-делового, литературно-художественного, разговорного), обусловленное разнообразием тематики и жанров, и др.

Статья «Как они от нас далеки…» размещена в еженедельном издании «Ставропольский репортёр», которое позиционирует себя как общественно-политическая, информационно-развлекательная краевая газета. В газете содержится достаточно много критических материалов относительно самых разных сторон жизни общества.

Проведём исследование по заявленным лингвисту-специалисту вопросам статьи «Как они от нас далеки…».

Автор статьи идентифицирован: Вячеслав Плетнёв, корреспондент германской газеты «Рубеж» специально для «Ставропольского репортёра». При этом упоминание о том, что автор статьи по основному месту работы является корреспондентом зарубежного издательства, по замыслу редакции, призвано повысить авторитетность того мнения, которое высказывается в статье, а также повысить степень доверия к предлагаемому материалу. Данный приём носит искусственный характер, т.е. использован намеренно, т.к. на самом деле для данной публикации не важно, где работает автор статьи. Более того, упоминание о его принадлежности к зарубежному изданию здесь вообще неуместно в связи с сугубо местной, частной проблемой, излагаемой в данной статье.

Возможно, фамилия автора является псевдонимом и избрана также не случайно. В любом случае внутренняя форма данной фамилии, которая восходит к лову плеть, судя по всему, должна, по замыслу её хозяина, производить «устрашающее» воздействие на героев его публикаций: «Берегись меня: отхлещу так, что мало не покажется!». Тем более что данная статья представляет собой крайне критический взгляд на поднимаемую в ней весьма актуальную проблему.

Исследуемая статья размещена под рубрикой «Экология». Она представляет собой поликодовый (креолизованный) текст, который наряду с собственно вербальной частью включает в себя изобразительную композицию.

Она состоит из карикатурных изображений трёх чиновников: у первого тысячедолларовой купюрой закрыты глаза, а вверху имеется надпись «не вижу»; у второго тысячедолларовой купюрой заткнуты уши, а вверху имеется надпись «не слышу»; у третьего пачками, вероятно, денег заткнут рот, а вверху имеется надпись «молчу», на месте отрицательной частицы «не» размещена тысячедолларовая купюра. Все три чиновника упитанные, в костюмах, улыбаются.

Данная карикатура имеет следующее прочтение: «за деньги чиновники готовы не видеть тех нарушений, которые происходят вокруг, не слышать о тех нарушениях, о которых бьют тревогу СМИ, общественность и т.д., молчать о тех нарушениях, которые угрожают безопасности граждан и общества в целом». Последнее прочитывается из названия статьи «Как они далеки от нас…», в котором интересы чиновников противопоставлены всем остальным гражданам: «мы – они». Таким образом, в самом начале публикации автор актуализирует концепт «свой – чужой», который часто используется в текстах, реализующих различного рода конфронтационные речевые стратегии.

Статья имеет дополнительные средства структурирования формы и содержания. Прежде всего – это заголовок: «Как они от нас далеки…». Данное название сразу вводит противопоставление, с одной стороны, чиновников, представленных различными госструктурами, а также представителей бизнеса в лице одного крупного Закрытого акционерного общества (далее – ЗАО), с другой – читателей, защитников природы и автора. С точки зрения синтаксиса название представляет собой фразеосинтаксическую схему («Как + Adj [Adv, V _finit]!»), которая используется для эмоционально-оценочной актуализации передаваемого смысла, а также выражения авторского отношения к предмету речи. В данном случае это означает следующее: «Они (чиновники и т.д.) очень далеки от нас, что заслуживает крайне негативной оценки с нашей (читателя и т.д.) стороны». Таким образом, с первых строк статьи автор чётко определяет негативный характер представления образа и описания деятельности чиновников и бизнеса в лице конкретного ЗАО.

Статья состоит также из вводной части, не имеющей подзаголовка, в которой содержатся общие рассуждения на тему «чиновничества», а также завязка сюжета в форме упоминания о ЗАО. Однако это упоминание является знаковым и сразу же определяет угол зрения на предлагаемую в статье проблему, представив негативную оценку со стороны автора самого факта места территориального расположения ЗАО:

«Известно, что один из крупнейших в Евразии племенных птицеводческих заводов, ныне ЗАО «…», по великому недоразумению всё тех же чиновников размещён во 2-й зоне горно-санитарной охраны Ессентукского месторождения минеральных вод.».

«Недоразумение. 2. Какая-л. неправильность в чём-л., путаница, ошибка» (Словарь русского языка, Т. 2, 438).

Наличие негативной оценки в слове недоразумение, его интенсификация при помощи прилагательного великое («по великому недоразумению») в сочетании с фразой «всё тех же чиновников», содержащей отсылку к предыдущей крайне негативной оценке чиновников, имеющих отношение к деятельности данного ЗАО, с первых строк и однозначно формируют в глазах читателя крайне негативный образ данного производителя.

Далее следуют четыре части, имеющие свои подзаголовки: «Хотели как лучше», «Бройлер больше, чем край?», «А возят что?», «А нам всё равно?..».

Всё содержание исследуемой статьи можно разделить на фактологическую информацию (утверждения) и её оценку (мнение и предположение). Данная информация имеет самую разнообразную референтную соотнесенность: госчиновники, прокуратура, Роспотребнадзор, Росприроднадзор, ЗАО и др. Остановимся на анализе лишь той информации, которая имеет непосредственное отношение к ЗАО.

В статье излагаются следующие негативные факты о ЗАО:

«ЗАО «…», по великому недоразумению всё тех же чиновников размещён во 2-й зоне горно-санитарной охраны Ессентукского месторождения минеральных вод»;

«… масштабы помётной войны … приняли форму уничтожения экологии особо охраняемого эколого-курортного региона Кавминвод» (из контекста чётко видно, что одним из участников этой войны является ЗАО);

«…инициатором иска выступал ответчик – ЗАО, которому были необходимы судебные решения, оправдывающие попрание законов»;

«В целях максимального извлечения прибыли хозяева ЗАО начали повсеместную ликвидацию производств утилизации отходов, законодательно установленных для каждого птицеводческого предприятия (п. 8.3 требования «Норм технологического проектирования»)»;

«… Ставропольский край и стал внутренним местом образования отходов у ЗАО, и все дороги тоже стали «внутрихозяйственными» для перевозки падежа и куриного помёта»;

«Опасные категории, вредные для человека, – сальмонеллы, стрептококки, вирусы – остаются не уничтоженными и рассеиваются по улицам и дорогам, то есть по маршруту перевозки куриного помёта из зоны курорта Ессентуки в зону курорта Пятигорск» (из контекста видно, что субъектом данных действий, по утверждению автора, является ЗАО);

«…когда куриный помёт из птичников вывезут, их дезинфицируют препаратом триосепт-вет, также являющимся синтетическим ядохимикатом» (на самом же деле, по утверждению самого автора, «обработка ведётся в закрытых помещениях, а Роспотребнадзор утверждает, что эти препараты – не ядохимикаты»);

«Министерство природных ресурсов и экологии РФ признало недействительным Паспорт на опасный отход – «подстилочный субстрат», выданный Росприроднадзором по СК»;

«ФФБУЗ «Центр гигиены и эпидемиологии» выявил в перевозимом по дорогам особо охраняемого объекта опасные для фауны и человека категории».

Факты, изложенные в данных фрагментах текста, описывают различного рода нарушения российского законодательства со стороны ЗАО, а потому формируют у читателя крайне негативный образ данного ЗАО, которое производит важный для страны продукт. Предлагаемая информация мыслится как реально существующая, о чем свидетельствует форма изъявительного наклонения прошедшего или настоящего времени глаголов, функционирующих в роли сказуемого, которая является основным средством выражения значения объективной реальной модальности: значение объективной модальности «…выражает отношение сообщаемого к действительности в плане реальности (осуществляемости или осуществленности) и ирреальности (неосуществленности)» (Ляпон, 1990, 303). Значение такого предложения должно соответствовать объективной действительности. В противном случае его следует рассматривать как ложное. Поэтому утверждения, содержащиеся в данных фрагментах текста, подлежат оценке на предмет их соответствия действительности. Это относится и к фразе («…когда куриный помёт из птичников вывезут, их дезинфицируют препаратом триосепт-вет, также являющимся синтетическим ядохимикатом»), глагол-сказуемое которой представлен формой будущего времени, которой обычно репрезентируется факт ещё не осуществившийся. Данный случай относится к так называемой грамматической метафоре (грамматической транспозиции), когда форма будущего времени используется по отношению к действию, которое уже совершилось (т.е. в значении прошедшего времени) или регулярно совершается (т.е. в значении настоящего времени). Таким образом, речевое грамматическое значение глагола вывозят также относится к категории реальной объективной модальности и называет действие, реально существующее (не гипотетическое).

Логико-смысловой анализ текста исследуемой статьи позволяет обнаружить неоднократные нарушения законов формальной логики при изложении автором своей позиции по теме статьи, а также при описании якобы многочисленных нарушений норм права и морали со стороны ЗАО.

1. «С участием в битвах стяжательных госструктур масштабы помётной войны ширились (ныне они ведутся на площади десятков квадратных километров) и приняли форму уничтожения экологии особо охраняемого эколого-курортного региона Кавминвод.».

С одной стороны, автор утверждает, что масштаб данной проблемы – это «десятки квадратных километров», с другой – «масштабы помётной войны … приняли форму уничтожения экологии особо охраняемого эколого-курортного региона Кавминвод». В данном случае нарушен логический закона тождества. При нарушении этого закона возникает логическая ошибка, называемая «подменой тезиса». Это происходит в тех случаях, когда в ходе рассуждения исходная мысль умышленно или неосознанно подменяется другой. В данном случае автор умышленно максимально увеличивает размеры обсуждаемой в статье проблемы от «десятков квадратных километров» до масштабов «всего региона Кавминводы». В действительности даже трудно вычислить тот процент, который составляют несколько десятков квадратных километров в масштабах особо охраняемого эколого-курортного региона Кавминводы. Такая подача материала направлена на дискредитации ЗАО, тем самым оказывает максимальное воздействие на читателя с целью привлечь его на свою сторону (т.е. «объединиться против общего врага – ЗАО).

2. «Мысль о продуманном обращении в суд защитников природы укрепляется при знакомстве с судебными решениями по искам Роспотребнадзора и межрайонной природоохранной прокуратуры СК к ЗАО.

В данном случае из идеи о «знакомстве с судебными решениями по искам Роспотребнадзора и межрайонной природоохранной прокуратуры СК к ЗАО» автоматически не может следовать «мысль о продуманном обращении в суд защитников природы». Между этими фактами (при такой их подаче) в объективной действительности не существует причинно-следственной связи. Между данными тезисами имеет место нарушение логического закона достаточного основания. Автор тем самым намекает на наличие каких-то особых фактов по данным судебным разбирательствам, которые негативно характеризуют ЗАО, однако прямо их не называет. Данная имплицитная, подтекстовая информация формально в тексте не представлена, однако реально воспринимается читателем (речевая импликатура). А потому такая якобы «завуалированная» негативная оценка ЗАО вполне реальна по своему негативному воздействию на мнение читателя о данном производителе.

3. «Ещё более она укрепилась после того, как стало известно, что инициатором иска выступал ответчик – ЗАО…».

Между данными тезисами имеет место нарушение логического закона достаточного основания, т.к. из идеи о том, что «инициатором иска выступал ответчик – ЗАО в обязательном порядке не может следовать идея «о продуманном обращении в суд защитников природы».

4. «… инициатором иска выступал ответчик – ЗАО, которому были необходимы судебные решения, оправдывающие попрание законов.».

Ещё менее очевидна причинно-следственная связь между идеей о необходимости «попрания законов» и фактом инициации иска против себя самого со стороны ЗАО.

5. Нарушен закон тождества и в следующем случае. С одной стороны, автор утверждает, что «В целях максимального извлечения прибыли хозяева ЗАО начали повсеместную ликвидацию производств утилизации отходов…», с другой – говорит о том, что эти производства по утилизации отходов отсутствуют («Инспирируя судебный иск по приостановке деятельности филиала ввиду отсутствия производств по утилизации отходов, истец – Роспотребнадзор СК…»).
6. «Вот на основании этого решения Ставропольский край и стал внутренним местом образования отходов у ЗАО, и все дороги тоже стали «внутрихозяйственными» для перевозки падежа и куриного помёта».

В данном случае нарушен логический закон достаточного основания, т.к. на основании подобного судебного решения Ставропольский край не может стать «внутренним местом образования отходов у ЗАО», а все дороги не могут стать «внутрихозяйственными» для перевозки падежа и куриного помёта».

Кроме того, здесь нарушен логический закон тождества, т.к. в соответствии с названным судебным решением ЗАО была разрешена всего лишь транспортировка отходов по отдельным дорогам НА территории края. Автор же утверждает, что весь Ставропольский край стал местом образования отходов у ЗАО, и они осуществляют транспортировку отходов по всем дорогам края.

7. «С таким же продуманным иском к ЗАО обратилась межрайонная природоохранная прокуратура, однако в судебном заседании отказалась от исковых требований и заявила, что ответчик представил документы на «внутреннее перемещение и лимитно-заборные карты». Получается, что это Ставропольский край находится внутри ЗАО, а не наоборот.».

В данном случае нарушен логический закон тождества, т.к. наличие документов на внутреннее перемещение, а также лимитно-заборных карт не означает того, что «Ставропольский край находится внутри ЗАО». Внутреннее перемещение имеет отношение к внутренней территории края, а не наоборот.

8. «По настоянию общественности ФФБУЗ «Центр гигиены и эпидемиологии» в январе сего года исследовал пробы куриного помёта и выявил «умеренно опасные и опасные категории для человека».

Вы оптимист, если подумали, что санитары Росприроднадзора кинулись на защиту нашего здоровья.».

В данном отрезке текста имеет место нарушение логического закона достаточного основания. Дело в том, что наличие в пробах куриного помёта «умеренно опасных и опасных категорий для человека» ни для кого не является секретом. Почему Росприроднадзор должен автоматически по этому поводу «кинуться на защиту нашего здоровья»? Только в том случае, если существует такая угроза. Однако автор об этом как раз ни слова не говорит.

9. «Они просто уведомили нас о том, что перевозимый по улицам и дорогам общего пользования куриный помёт обрабатывается инсектицидом – неостомозаном, действующим только на насекомых. Опасные категории, вредные для человека, – сальмонеллы, стрептококки, вирусы – остаются не уничтоженными и рассеиваются по улицам и дорогам, то есть по маршруту перевозки куриного помёта из зоны курорта Ессентуки в зону курорта Пятигорск.».

В данном случае имеет место нарушение логического закона достаточного основания. То, что «куриный помёт обрабатывается инсектицидом – неостомозаном, действующим только на насекомых» не имеет своим следствием в обязательном порядке того, что он напрямую и без дополнительных манипуляций над ним, направленных на его обезвреживание, попадает на улицы и дороги края. Для этого автор приводит, в том числе, достоверные сведения о том, что в курином помёте после его обработки инсектицидом (неостомозаном) действительно сохраняются опасные категории, вредные для человека, – сальмонеллы, стрептококки, вирусы. При этом данный реальный факт сочетается в одном сочинительном ряду с фактом, произвольно «притянутым за уши» автором статьи: «Опасные категории, вредные для человека, – сальмонеллы, стрептококки, вирусы – остаются не уничтоженными и рассеиваются по улицам и дорогам, то есть по маршруту перевозки куриного помёта из зоны курорта Ессентуки в зону курорта Пятигорск.». Это позволяет автору статьи обойти критическое восприятие не соответствующей действительности (как минимум, не очевидной и не доказанной) информации со стороны читателя.

Кроме того, данный фрагмент текста построен таким образом, что фраза «Они просто уведомили нас о том…» выполняет роль главного предложения в сложноподчиненном предложении, намеренно парцеллированном (разорванном на несколько самостоятельных предложений), а остальные части выступают в функции придаточных предложений. В результате имплицируется следующий смысл данного фрагмента текста: «Они (т.е. санитары Росприроднадзора) просто уведомили нас о том, что перевозимый по улицам и дорогам общего пользования куриный помёт обрабатывается инсектицидом – неостомозаном, действующим только на насекомых И ЧТО опасные категории, вредные для человека, – сальмонеллы, стрептококки, вирусы – остаются не уничтоженными и рассеиваются по улицам и дорогам, то есть по маршруту перевозки куриного помёта из зоны курорта Ессентуки в зону курорта Пятигорск.». Получается, что факт загрязнения окружающей среды подтвержден официальными органами, что не соответствует действительности и представляет собой прямое обвинение ЗАО в нарушении экологического законодательства.

10. «Более того, когда куриный помёт из птичников вывезут, их дезинфицируют препаратом триосепт-вет, также являющимся синтетическим ядохимикатом. Он убивает то, с чем не справился неостомозан (вирусы, сальмонеллы, стрептококки), тем самым предупреждая заражение нового поголовья. То есть о птицах забота присутствует, а как же люди? То есть мы с вами? До нас, выходит, никому дела нет?».

В данном отрезке текста имеет место нарушение логического закона достаточного основания. По справедливому утверждению автора статьи, дезинфицирование куриного помета и птичников препаратом триосепт-вет, являющимся синтетическим ядохимикатом, приводит к уничтожению того, с чем не справился неостомозан (вирусов, сальмонелл, стрептококков), тем самым предупреждает заражение нового поголовья. Чуть выше автор также признал, что опасные категории (сальмонеллы, стрептококки, вирусы) являются вредными для человека. Из этих утверждений напрашивается один единственный логичный вывод о том, что обработка куриного помёта препаратом «триосепт-вет» представляет собой заботу не только о птицах, но и о человеке. Однако в статье следует алогичный вывод, противоречащий здравому смыслу: о людях забота не проявляется и до людей никому нет дела («То есть о птицах забота присутствует, а как же люди? То есть мы с вами? До нас, выходит, никому дела нет?»).

11. «Запрет на применение во 2-й зоне горно-санитарной охраны курортов федерального значения ядохимикатов, наложенный Постановлением Правительства РФ, оправдывается межрайонной природоохранной прокуратурой тем, что обработка ведётся в закрытых помещениях, а Роспотребнадзор утверждает, что эти препараты – не ядохимикаты.»

В данном случае нарушен логический закон тождества. «Запрет на применение во 2-й зоне горно-санитарной охраны курортов федерального значения ядохимикатов, наложенный Постановлением Правительства РФ…» совсем не означает того, что этот же нормативно-правовой акт накладывает запрет на проведение обработки куриного помёта в закрытых помещениях. Однако автор совершенно необоснованно исходит именно из такой трактовки выше указанной нормы.

В данном контексте подаётся как негативный факт квалификация этих препаратов Роспотребнадзором в качестве «не ядохимикатов». Такой подачей информации автор статьи, не ссылаясь на существующие нормы права, указывает на единственно правильную, по его убеждению, квалификацию данных препаратов как ядохимикатов. Об этом свидетельствует слово оправдывает, которое применено к характеристике действий межрайонной природоохранной прокуратурой и автоматически экстраполируется и на действия Роспотребнадзора. Оно призвано вызвать у читателя сомнения по поводу правомерности, искренности позиции этих государственных учреждений, т.к. оправдываются, как правило, в тех ситуациях, когда речь идёт о каких-либо нарушениях, негативных поступках, действиях и т.п. со стороны оправдывающегося.

В своём стремлении убедить читателя в противоправности действий со стороны ЗАО, а также отдельных чиновников различных госучреждений автор прибегает к использованию такой риторической фигуры, как преувеличение, которое в данном контексте представляет собой элементарное передёргивание фактов: «Получается, что химические отравители едва ли не причислили к французским духам!». При этом он снижает стилистическую характеристику слова-термина ядохимикаты до просторечного отравители. Снижение стилистического регистра представляет собой средство дополнительной негативной характеристики ЗАО, а также призвано окончательно подорвать к нему доверие читателя. Это связано с категориальной и социокультурной спецификой значения слова отравитель: «Отравитель. Тот, кто отравил, отравляет кого-л.» (СРЯ, Т.2, 704). Замена слова ядохимикат или препарат словом отравитель переводит его из разряда «инструментальных» (тех, при помощи которых что-либо делают, т.е. «пассивный») в разряд «субъект действия» (тот, который сам производит какие-либо действия, т.е. «активный»). Кроме того, называемый объект (препарат) за счёт такой замены приобретает сему «одушевлённости», которая отсутствует в значении слов препарат и ядохимикат. Данный приём можно квалифицировать как олицетворение, т.е. метафору, при помощи которой неодушевлённый предмет наделяется способностями человека. Тем самым искусственно актуализируется воздействующая сила называемых препаратов, что позволяет значительно увеличить предполагаемые автором статьи масштабы якобы возможных негативных последствия их воздействия, которые могут иметь место в результате применения. Кроме того, в человеческом обществе существует устойчивое и крайне негативное культурологически маркированное отношение к тем, кто имеет какое-либо отношение к отравлению, тем более, когда речь идёт якобы об «отравлении целого края».

В данной фразе использован ещё один риторический приём – антитеза (противопоставление): «химические отравители» противопоставлены «французским духам». При этом избраны крайние члены в ряду «негативных» и «положительных» фактов объективной действительности («отрава» и «духи»), что усиливает эффект преувеличения, а также не оставляет альтернативы ядохимикатам в таком «соперничестве»: любой человек в обычной ситуации предпочтёт духи, а не ядохимикаты. Противопоставление беспроигрышное, а приём по искусственному убеждению читателя в единственно верном взгляде на обсуждаемую в статье проблему, который принадлежит автору, максимально эффективный.

Включение в один ряд с ЗАО прокуратуры и Роспотребнадзора призвано исключительно при помощи речевых средств (а не реальных фактов) максимально расширить («раздуть») масштабы описываемой в статье проблемы.

12. «А если они не ядовиты и безвредны, так зачем ими обрабатывать?»

Данный риторический вопрос имеет следующее значение: «ими (инсектицидом неостомозаном и препаратом триосепт-ветом) не следует обрабатывать отходы, потому что они не ядовиты и безвредны + удивление, высокая степень уверенности, негативное отношение к данному факту и к тем, кто это делает». Такое утверждение нарушает логический закон достаточного основания. Получается, что автор исходит из следующего убеждения: «отходы следует обрабатывать исключительно препаратами, которые ядовиты и вредны». Но, как известно, подобные препараты в данном аспекте могут иметь различный характер: они могут быть ядовитыми и неядовитыми, вредными и безвредными. Таким образом, факт их безвредности и неядовитости не является основанием для их неиспользования с целью дезинфицирования отходов.

Данный риторический вопрос реализует очередной риторический приём преувеличения: от критики производителя по поводу неиспользования дезинфицирующих препаратов автор приходит к предположению о нецелесообразности вообще использовать какие-либо неядовитые препараты.

Активно используются автором статьи и различные манипулятивные приёмы.

«Мысль о продуманном обращении в суд защитников природы укрепляется при знакомстве с судебными решениями по искам Роспотребнадзора и межрайонной природоохранной прокуратуры СК к ЗАО». Читателю внушается идея о существовании неких сил («защитников природы»), которые намерены обратиться в суд по поводу якобы многочисленных нарушений норм экологического и другого законодательства со стороны ЗАО. Это ещё больше нагнетает негативную ситуацию вокруг данного производителя, что способствует ещё более негативному его представлению в глазах читателя: «оказывается экологи уже не довольны ЗАО.

Следующий факт вбрасывается автором статьи без каких-либо комментариев:

«Министерство природных ресурсов и экологии РФ признало недействительным Паспорт на опасный отход – «подстилочный субстрат», выданный Росприроднадзором по СК.»

Само по себе то, что какой-либо нормативный документ, регулирующий деятельность ЗАО, был признан недействительным, характеризует данного производителя негативно. Эта негативная оценка приобретает ещё больший масштаб в связи с тем, что данная проблема касается болезненных для любого общества проблем экологии. А нужен ли на самом деле ЗАО Паспорт на опасный отход – «подстилочный субстрат», выданный Росприроднадзором по СК, или он вообще ему не нужен для осуществления действий по утилизации отходов – автор статьи уклонился от подобных рассуждений. Делается это в тех случаях, когда сказать нечего или комментарий оказывается не в пользу автора. Однако намёк на очередное нарушение со стороны ЗАО читателем реально воспринимается в силу психологической природы приёма «намёк». В негативном контексте, который сопровождает в статье описание деятельности ЗАО, другого прочтения подобного намёка просто и быть не может. При этом автор не оставляет возможности читателю самостоятельно сформулировать своё отношение к данному факту по причине отсутствия какой-либо аргументации. Таким образом, читатель автоматически принимает сторону автора. Автор осознанно и намеренно подталкивает его к этому. При этом прямое побуждение достаточно редко срабатывает, поэтому в особых случаях, когда аргументация слаба, используются дополнительные приёмы и уловки, в том числе речевые. Такие речевые действия связаны с намеренным опущением части информации, а потому в теории речевых актов приравниваются к тем, которые реализуют ложную информацию. Элемент обмана всегда сопровождает манипулятивные речевые действия. А потому такие речевые действия оцениваются как речевая агрессия, нарушение норм экологии языка и норм так называемого лингвистического права.

В таком же ключе излагаются факты и в следующей фразе: «ФФБУЗ «Центр гигиены и эпидемиологии» выявил в перевозимом по дорогам особо охраняемого объекта опасные для фауны и человека категории. А нашим чиновникам хоть бы что – они всё так же сидят в своих креслах, безразличные к здоровью народа!». В том, что «в перевозимом по дорогам особо охраняемого объекта имеются опасные для фауны и человека категории» как такового криминала нет, т.к. существует большое количество других веществ и материалов, которые входят в категорию «опасные для фауны и человека», например: бензин, краска, цемент, уксус и т.п. В данном случае с учетом контекста статьи автор намекает на нарушение со стороны ЗАО норм экологического законодательства, которые, однако, он прямо не называет, а предлагает впечатлительному и напуганному многочисленными другими фактами, выявляемыми в стране, читателю самостоятельно сделать вывод. Пусть даже не соответствующий действительности, главное – негативный в отношении ЗАО. Намёк на имеющийся в действиях ЗАО негатив становится более очевидным после прочтения следующей фразы: «А нашим чиновникам хоть бы что – они всё так же сидят в своих креслах, безразличные к здоровью народа!». Таким образом, по утверждению автора, деятельность ЗАО угрожает здоровью народа. С учётом локализации обсуждаемой в статье проблемы до нескольких десятков квадратных километров данное обобщение – народ – можно расценивать как риторический приём преувеличение: масштаб проблемы автор пытается «раздуть» не только в километрах, но и по количеству людей, вовлечённых в её орбиту.

Различные манипулятивные приёмы в исследуемой статье активно реализуются при помощи разнообразных речевых тактик.

Автор статьи активно использует речевую тактику «призыв», который обращен к чиновникам различных госструктур, а также к читателю предпринять активные действия… «Призыв: 1. Обращение с требованием, просьбой принять участие в каком-л. деле, в какой-л. деятельности. 2. Обращение, в краткой форме выражающее руководящую идею, лозунг» (Мокиенко, Никитина, 1998, 475−476). С помощью простой речевой формулы этот речевой жанр можно описать так: «хочу, чтобы ты сделал это».

Встречается неоднократно в статье и речевая тактика «план». Её речевая формула: «хочу, чтобы ты сделал это, тем более что существует конкретный план действий». Автор в прямой или косвенной форме подсказывает читателю и чиновникам те действия, которые, по его мнению, они должны производить «в борьбе» с ЗАО:

1. «За 20 лет сражений за размещение птичьего дерьма ни одно ведомство, ни один чиновник не (1) приобрели статус миротворцев, не (2) усадили воюющие стороны за стол переговоров и не (3) приняли решение в пользу экологического порядка.» (косвенная форма изложения плана).
2. «Чиновники! Если не можете сами – (1) организуйте и поддержите третейский суд! (2) Будьте настоятельны в исполнении его решений. (3) Вы – обладатели административного ресурса. (4) Почему вы пользуетесь им только для извлечения побочных доходов и побед на выборах? (5) Почему забываете, где должны власть употребить!

(6) Неужто вас не подвигнет на решительные действия забота о здоровье народа, о чистоте окружающей среды, или (7) вы отгорожены самодовольством и возомнили себя неприкасаемыми?» (прямая форма изложения плана, в которой имеет место формулирование идеи и через утверждение, и через отрицание, т.е. от обратного (т.е. чего не надо делать).

3. «(1) Мысль о продуманном обращении в суд защитников природы укрепляется при знакомстве с судебными решениями по искам Роспотребнадзора и межрайонной природоохранной прокуратуры СК к ЗАО. (2) Ещё более она укрепилась после того, как стало известно, что инициатором иска выступал ответчик – ЗАО, которому были необходимы судебные решения, оправдывающие попрание законов.»
4. «Идут слухи, что (1) готовится закон об ответственности чиновников за безделье, неисполнение обязанностей, волокиту, невмешательство. В Голландии поступают ещё более радикально – (2) заменяют чиновников новыми.

В Амстердаме так действуют предусмотрительные хозяева, а (3) в России – народ с вилами и топорами.

(4) Надо ли ждать?»

Последний пример речевой тактики «план» в определённой степени носит экстремистский характер, т.к. косвенно призывает «российский народ взять вилы и топоры, не ждать, а действовать, т.е. заменить прежних чиновников на новых». А, как известно, к чиновникам относится и гарант Конституции РФ – Президент РФ. Безусловно, данная трактовка носит расширительный характер, а критика автора прямо обращена лишь к краевым чиновникам. Однако призыв «взяться за вилы и топоры» имеет место в тексте статьи.

Воздействие на читателя автор статьи оказывает и при помощи использования речевой тактики «провокация». Словарное значение слова провокация таково: «подстрекательство кого-н. к таким действиям, которые могут повлечь за собой тяжелые для него последствия» (Лопатин, Лопатина, 1997, 527). С помощью простой речевой формулы этот речевой жанр можно описать так: «Х сделал тебе плохо, поэтому ты должен разозлиться на Х и выступить против него». Например:

«Вы оптимист, если подумали, что санитары Росприроднадзора кинулись на защиту нашего здоровья.»

«То есть о птицах забота присутствует, а как же люди? То есть мы с вами? До нас, выходит, никому дела нет?»

«А нашим чиновникам хоть бы что – они всё так же сидят в своих креслах, безразличные к здоровью народа!».

Когнитивный приём «провокация» используется на протяжении всей статьи, например, в виде псевдологического вывода:

«Или это давно риторические вопросы?»; «До нас, выходит, никому дела нет?»  (заставляет усомниться в том, что чиновников действительно интересует добросовестное исполнение своих должностных обязанностей);

«Получается, что химические отравители едва ли не причислили к французским духам!»;

Бройлер больше, чем край?».

Провокацией является и практически весь последний раздел статьи под заголовком «А нам всё равно?..».

В стремлении убедить читателя в своей правоте автор статьи прибегает даже к использованию речевой тактики «угроза»: «В Амстердаме так действуют предусмотрительные хозяева, а в России – народ с вилами и топорами. Надо ли ждать?»

Речевая формула, реализуемая данным речевым приёмом, следующая: «Х сделал кому-то плохо, поэтому он должен разозлиться на Х и выступишь против него, иначе ему самому будет плохо».

Особое место в данном аспекте занимает последний раздел статьи под заголовком «А нам всё равно?..». Он начинается следующей фразой: «Не знаю, какие идут в чиновничьих кабинетах диалоги, но думаю, смысл их приблизительно таков…». И далее автор в своей интерпретации описывает деятельность чиновников и их отношения с ЗАО. Последнее (т.е. ЗАО) не называется прямо, однако с опорой на контекст данный факт не вызывает сомнений. Такой приём косвенного воздействия, которое осуществляется при помощи речевых импликатур, когда внушаемое утверждение прямо не содержится в тексте, но вытекает (выводится читателем) из содержащихся в нем утверждений как речевая импликатура. Данная речевая тактика реализует определённую стратегию когнитивного плана. Её цель – создание желательных для говорящего ассоциаций, сравнений. Автор намеренно устанавливает связь – контекстуальную, смысловую, стилистическую, когнитивную и т.п. – между негативной информацией и объектом оценки. Читатель дешифрует, понимает это намерение автора и переносит негативную оценку из одной когнитивной сферы в другую. При этом новому объекту оценки (в данном случае ЗАО) приписываются негативные характеристики, которые заимствованы из описания другого объекта. Получается, что говорящий напрямую негативную оценку (обвинение) не выражает, однако в результате комплексного восприятия информации читатель производит данные импликации самостоятельно. В результате автору удаётся дать косвенную, при этом откровенно негативную оценку деятельности ЗАО. Несмотря на косвенный характер такой оценки, перформативный эффект оказывается не менее ощутимым: деловая привлекательность ЗАО резко снижается в глазах окружающих и самого объекта оценки.

В последней части исследуемой статьи моделируется «вымышленный мир» взаимодействия чиновников и представителей ЗАО, в котором обе стороны представлены в крайне негативном свете. Это позволяет автору статьи избежать прямых обвинений этих «персонажей» в совершении различных преступлений. Однако такие обвинения являются в данном контексте вполне реальными и по своему содержанию, и по своим крайне негативным последствиям для репутации ЗАО.

Подаётся информация в данном разделе блоками, которые оформлены в виде диалогических единств. В каждом из них реализуется конкретная идея, которая завуалирована под рассуждения чиновников по поводу обращения к ним некоего производителя:

1. «– Нужно подписать акт ввода того, что нельзя было даже проектировать?

– Давайте! Стоп, вы не с того начинаете (следует выразительный жест)»

Основная идея данного диалогического единства следующая: ЗАО располагает тем, «что нельзя было даже проектировать».

2. «– Выдать Паспорт и лицензию на перевозку того, что должно утилизироваться на месте образования?

– Давайте. Но… подпись потом.»

Основная идея: ЗАО перевозит то, на что не имеет Паспорта и лицензии.

3. «– Признать ядохимикат французскими духами или оправдать применение ядохимикатов тем, что они используются в закрытых помещениях? 

– Пожалуйста!»

Основная идея: утверждение о том, что используемые ЗАО ядохимикаты безвредны и не причиняют вреда окружающей среде, не соответствует действительности.

4. «– Поучаствовать в суде, дабы легализировать экологические преступления? 

– Да, можно при наличии определённых условий…»

Основная идея: ЗАО совершает «экологические преступления», а чиновники их легализуют «при наличии определённых условий».

5. «– А не участвовать ни в чём тоже имеет свою таксу? 

Кто бы сомневался.»

Основная идея: ЗАО способствует и поощряет бездействие чиновников в соответствии с «таксой».

Таким образом, в последней части статьи суммируются все идеи, которые были представлены в основной её части:

ЗАО располагает (использует) тем, «что нельзя было даже проектировать»; перевозит то, на что не имеет Паспорта и лицензии; лжёт по поводу того, что используемые им ядохимикаты безвредны и не причиняют вреда окружающей среде; совершает «экологические преступления», а чиновники их прикрывают «при наличии определённых условий»; способствует и поощряет бездействие чиновников в соответствии с «таксой».

Данная информация содержит крайне негативную оценку деятельности ЗАО, содержит указания на совершение им правонарушений, в частности, экологического законодательства, а также моральных принципов.

Более того, автор статьи прибегает даже к прямому обвинению ЗАО в совершении преступления:

«– Поучаствовать в суде, дабы легализовать экологические преступления? 

– Да, можно при наличии определённых условий…»

Таким образом, автор статьи открыто и неоднократно нарушает нормы морали и не только.

Вводное слово думаю, по мнению автора статьи, призвано перевести предлагаемую информацию из разряда фактологической (утверждения) в разряд оценочной (мнения), что снимало бы с автора всякую ответственность за её недостоверность. Ссылка на анонимные источники используется журналистами в качестве уловки. Это позволяет им выдвинуть против своей «жертвы» как можно более резкие обвинения и в то же время самим избежать судебного преследования. Как известно, русский язык обладает широким арсеналом средств для «маскировки» истинного автора текста. Такими средствами активно пользуется и автор исследуемой статьи: известно, как стало известно, думаю, идут слухи, по настоянию общественности. Именно эти обороты и избираются авторами обличительных статей.

Отсылка к общеизвестному факту, которая осуществляется при помощи вводного слова известно, призвана придать сообщаемому факту статус достоверного, существование которого в действительности не подлежит сомнению. Использование вводного оборота как стало известно, имеет своей целью убедить читателя в том, что предлагаемая информация получена из достоверного источника, а потому известна и доступна не только автору статьи, но и другим людям, а потому заслуживает доверия. На самом деле автор статьи, как правило, не может назвать точный источник подобной информации. А потому такой способ подачи информации в коммуникативно-прагматическом аспекте подпадает под понятие сплетня. Сплетня – это «слух о ком-то или о чем-то, основанный на неточных, заведомо неверных или нарочито измышленных данных» (Толковый словарь русского языка). Отсюда основной прием, используемый автором данной статьи, можно охарактеризовать как злонамеренную сплетню.

Если интерпретировать данный фрагмент текста буквально, то в нем нет прямого обвинения в адрес ЗАО . Однако любому читателю становится очевидным наличие здесь крайне негативной информации о данном производителе, которая приобретает в данном оформлении характер скрытой клеветы. Дело в том, что сам факт соотнесения имени в данном случае производителя (ЗАО) и информации о совершении нарушений законодательства и моральных принципов автоматически означает установление связи между ними. Таким образом, соположение имени и факта уже само по себе указывает на то, что это имя и этот факт вступили между собой в какие-то отношения. Субъект совершения действия и само действие могут располагаться дистантно в рамках одного текста и даже нескольких публикаций. Однако по правилам логической, синтаксической и тема-рематической организации высказывания и текста в целом читатель точно наполняет данные модели речемыслительной деятельности конкретной информацией, в частности, распределяет по соответствующим позициям субъект действия, действие, их оценку и т.д.

То же относится и к «предположению» автора, выраженному вводным словом думаю: предполагать можно все, что угодно, но предположение о совершении нарушения законодательства и моральных принципов кем-либо, вынесенное на суд общественности через СМИ, должно сопровождаться доказательствами.

Таким образом, используя обороты известно, как стало известно, думаю, идут слухи, по настоянию общественности, автор прячется за чужое мнение, не называя тех, кто сообщил данную информацию, выносит на суд читателя крайне тяжёлые обвинения, которые следует доказывать, а не голословно перечислять, ссылаясь на анонимов. Такая линия речевого поведения в юридической лингвистике расценивается как факт журналистской безответственности автора статьи, прибегшего к злонамеренной сплетне.

Встречаются в исследуемой статье и откровенно ложные сведения, недостоверность которых не может быть неизвестна журналисту, например:

«Идут слухи, что готовится закон об ответственности чиновников за безделье, неисполнение обязанностей, волокиту, невмешательство.»

Данный факт не соответствует действительности, т.к. российское законодательство располагает мерами гражданско-правового, административного и уголовного воздействия на чиновников за бездействие и халатность. Такая подача информации необходима автору, чтобы подчеркнуть и сделать более яркой идею о том, что именно благодаря попустительству со стороны чиновников ЗАО нарушает нормы экологического законодательства. При этом стремление скрыть якобы свою некомпетентность побуждает автора использовать оборот «идут слухи». Это делается в тех случаях, когда доказательства отсутствуют, а признаться в собственном непрофессионализме говорящий не может. Поэтому используется приём маскировки реального источника таких сведений: т.е. «другие говорят, не я». Изначальная недостоверность данной информации придаёт этому фрагменту текста статус речевой манипуляции, т.к. читателя при помощи обмана пытаются убедить в чём-либо, не оставляя ему выбора в принятии самостоятельного решения по обсуждаемой проблеме. Это само по себе нарушает его права и свидетельствует о неискренности автора публикации.

Отсылка к зарубежному опыту призвана повысить доверие к манипулятивно внушаемой автором статьи идеи: «В Голландии поступают ещё более радикально – заменяют чиновников новыми.». При этом используется риторический (манипулятивный) приём «конкретизации» данной информации, поэтому называется конкретная страна – Голландия.

Речевая стратегия побуждения чиновников к определенного рода действиям (принятию мер по поводу якобы многочисленных нарушений экологического законодательства со стороны ЗАО), реализуемая на протяжении всей статьи, как уже выше было отмечено, сопровождается манипулятивной речевой тактикой «угроза»:

«В Амстердаме так действуют предусмотрительные хозяева, а в России – народ с вилами и топорами.

Надо ли ждать?»

Данный фрагмент теста имеет следующее прочтение:

«Придёт народ с вилами и сам решит эту актуальную проблему – и с ЗАО, и с чиновниками. Осталось ждать немного».

Негативная оценка деятельности ЗАО выражается в исследуемой статье и при помощи лексико-семантических средств, когда слово с нейтральной семантикой или стилистической характеристикой заменяется на его синоним с негативной эмоциональной оценкой или стилистически маркированное слово. Автор исследуемой статьи регулярно использует приём понижения речевого регистра в эмоционально-оценочном аспекте (алчный вместо, к примеру, жадный) или повышение речевого регистра в стилистическом аспекте (инспирировать – книжное), что призвано выразить его собственно негативное (алчный) или негативно-ироническое (инспирировать) отношение к объекту описания, т.е. к ЗАО. Например, в разделе «Бройлер больше, чем край?» им используется сразу три таких слова подряд – алчный, инспирировать и продуманный:

«Препятствием для воплощения алчной программы было ветеринарное правило, согласно которому отходы «утилизируются на месте их образования»… Инспирируя судебный иск по приостановке деятельности филиала ввиду отсутствия производств по утилизации отходов, истец – Роспотребнадзор СК – в судебном заседании в толковании заявленных требований невнятен...».

«С таким же продуманным иском к ЗАО обратилась межрайонная природоохранная прокуратура, однако в судебном заседании отказалась от исковых требований и заявила, что ответчик представил документы на «внутреннее перемещение и лимитно-заборные карты».»

«Алчный. 2. Жадный к наживе, приобретению; корыстный» (СРЯ, Т. 1, 33).

«Инспирировать. Книжн. 2. Вызвать (вызывать) что-л. внушением, влиянием, подстрекательством» (СРЯ, Т. 1, 669). Следует отметить не вполне точное употребление данного слова в аспекте его лексико-семантической сочетаемости с другими словами. Дело в том, что можно инспирировать общее недовольство, забастовку (Большой толковый словарь русского языка, 2006, 394), но нельзя инспирировать судебный иск. Судебный иск не может быть «вызван внушением, влиянием, подстрекательством», его инициирование обусловлено чётко сформулированными нормами процессуального права. Замена слова нейтрального стиля на слово книжного стиля, а также его использование в несколько ином ключе (в данном случае с нарушением норм лексико-семантической сочетаемости) призвано подчеркнуть ироническое, крайне негативное (недоверие) отношение к деятельности прокуратуры и связанным с ней в этом вопросе ЗАО. По мнению автора статьи, этот иск стал результатом сговора между Роспотребнадзором СК и ЗАО: Инспирируя судебный иск по приостановке деятельности филиала ввиду отсутствия производств по утилизации отходов, истец – Роспотребнадзор СК – в судебном заседании в толковании заявленных требований невнятен...».

Его цель – обойти ветеринарное правило, согласно которому отходы «утилизируются на месте их образования». По утверждению автора, это правило являлось «препятствием для воплощения алчной программы…».

«Продуманный. Представляющий собой плод глубоких размышлений; обдуманный» (Большой толковый словарь русского языка, 2006, 1006).

В словосочетании продуманный иск содержится намёк на имеющую место хитрость, уловку, сговор со стороны межрайонной природоохранной прокуратуры и ЗАО. На это указывает и сочетание с таким же, которое отсылает читателя к предыдущей, якобы преступной схеме (на основе сговора) решения своих проблем со стороны ЗАО и госструктур.

В четвертом разделе статьи «А возят что?» автор использует ещё один стилистический приём – «натурализация предмета речи»:

«Более того, когда куриный помёт из птичников вывезут, их дезинфицируют препаратом триосепт-вет, также являющимся синтетическим ядохимикатом. Он убивает то, с чем не справился неостомозан (вирусы, сальмонеллы, стрептококки), тем самым предупреждая заражение нового поголовья.»

Традиционное нейтральное для такой темы слово дезинфицирует или нейтрализует (как это было сделано в предыдущем предложении) он заменяет на слово убивает. Данный приём «натурализации» называемого действия, по мнению автора, должен оказать более существенное воздействие на читателя, возможно, даже шокировать его, а потому настроить против тех, с кем связано данное действие, т.е. против ЗАО. Данный приём также относится к манипулятивным.

Используются в статье и другие средства иронии и даже издёвки. Они реализованы в большинстве названий к разделам статьи.

Фраза «Хотели как лучше» является прецедентным высказыванием, т.к. представляет собой часть известного выражения: «Хотели как лучше, а получилось как всегда!» (т.е. «плохо»). Использование прецедентного высказывания представляет собой когнитивный приём литературной аллюзии. Его цель – перенести те негативные эмоционально-оценочные элементы смысла, которые изначально присущи известному высказыванию, на предмет речи данной статьи. Аллюзия создает предпосылки для возникновения многообразных ассоциаций, служит средством выражения оценки и создания комического эффекта. Таким образом, данная фраза содержит в себе определенный набор негативных коннотаций (эмоционально-оценочных смысловых элементов) и сразу же задаёт тон дальнейшему повествованию, приписывая деятельности ЗАО негативный характер.

Подзаголовок «А нам всё равно?..» отсылает читателя к словам из известной песни про зайцев. Песня имеет иронический характер. Использование строк припева, наиболее запоминающихся и ярких, в качестве слов, звучащих из уст чиновников, порождает сравнение чиновников с трусливыми зайцами, что также придаёт статье характер издёвки.

Подзаголовок «Бройлер больше, чем край» также представляет собой издёвку, т.к. каждому очевидна абсурдность такой формулировки, её алогичность.

Данные подзаголовки чётко определяют негативный знак оценки ЗАО, и равномерно распределены по статье, чтобы читатель не забывал: «ЗАО – это зло».

По мнению автора, основная идея данной статьи – это защита интересов граждан, всего региона, полемика по проблемам экологии, стремление побудить чиновников к более активным действиям в этом направлении, побудить их добросовестно и надлежащим образом исполнять свои должностные обязанности и стать на пути таких якобы недобросовестных производителей, как ЗАО. Данная идея реализуется в следующем фрагменте текста:

«Чиновники! Если не можете сами – организуйте и поддержите третейский суд! Будьте настоятельны в исполнении его решений. Вы – обладатели административного ресурса. Почему вы пользуетесь им только для извлечения побочных доходов и побед на выборах? Почему забываете, где должны власть употребить!

Неужто вас не подвигнет на решительные действия забота о здоровье народа, о чистоте окружающей среды, или вы отгорожены самодовольством и возомнили себя неприкасаемыми?

Или это давно риторические вопросы?».

Однако комплексный формально-логический, коммуникативно-прагматический, когнитивный и стилистический анализ исследуемой статьи показал, что реальное коммуникативное намерение автора (авторский замысел, идея статьи) и то, которое им формально провозглашено, – это не одно и то же. Дело в том, что любую проблему можно поднять на страницах СМИ и обсудить её, при этом не нарушая чьих-либо прав. Однако автор исследуемой статьи избрал иной путь. Он повествует о якобы неблаговидном поведении ЗАО и краевых чиновников с использованием группы речевых стратегий конфронтации, которая относится к конфликтному типу взаимодействия между коммуникантами. К ней относятся стратегии дискредитации, разоблачения, агрессии, подчинения, насилия, соперничества и др. Почему автор для решения избранной проблемы не использует стратегии кооперации (стратегии вежливости, искренности, доверия, сотрудничества, компромисса и др.), на первый взгляд, остаётся непонятным. Ведь тексты, в которых воплощены стратегии конфронтации, содержат состав языковых правонарушений. И это не может не быть известно автору. Отсюда напрашивается один единственный вывод. Реальная авторская интенция (коммуникативное намерение), реализованная в данной статье – это дискредитировать ЗАО в глазах окружающих (читателя), т.е. публично, подорвать доверие к нему, умалить его авторитет и значение, использовав стратегии конфронтации, речевую агрессию, прямые и косвенные (намеки, слухи) обвинения. И сделал он это намеренно.

В целом текст исследуемой статьи является конфликтным, обладает большим воздействующим потенциалом в силу высокой степени эмоциональности, жанровой специфики, наличия большого количества различных приёмов имплицитного (скрытого) воздействия и манипулирования сознанием читателя, реализации стратегий дискредитации, обвинения, очернения и манипуляции; носит клеветнический характер, изобилует злонамеренными сплетнями, а также многочисленными нарушениями законов формальной логики: автору необходимо по ходу рассуждений выйти на конкретный, необходимый для него результат, а объективных фактов и аргументов у него недостаточно, поэтому он «притягивает за уши» требуемое решение.

Речевая манипуляция представляет собой наибольшую опасность, т.к. оказывает скрытое (против воли) воздействие на человека, что дает власть над ним. Говорящий скрывает от адресата свои истинные намерения, поэтому манипуляция всегда опирается на ложь. С эколингвистических позиций манипуляция представляет собой языковую агрессию и языковое насилие, т.к. направлена на разрушение языковой личности адресата, на его подчинение интересам автора высказывания. Манипуляция всегда ущемляет права личности адресата. Использование «деструктивных» коммуникативных ресурсов обусловлено стремлением автора воздействовать на адресата, навязать читателю выгодную для автора точку зрения. Искажение существующего положения дел свидетельствует об общей манипулятивной направленности текста.

Стратегия дискредитации, состоящая в умалении достоинств адресата, его оскорблении, осмеянии, в группе конфликтных стратегий наиболее агрессивна и пагубна для того, против кого она используется. Она определяется первостепенной целью общения – воздействие на адресата. В качестве одной из коммуникативных задач субъект речи видит унижение и осмеяние партнера с последующей корректировкой мнения, изменения модели мира у читателя. В рамках данной стратегии применяется обнародование каких-либо негативных фактов, мнений, аргументов, прямо и косвенно сигнализирующих о негативных оценках адресата. Такие речевые действия наиболее часто используются в публицистическом дискурсе. Они рассчитаны на воздействие на публику через информирование ее об отрицательных качествах, оценках кого-либо для понижения его авторитета, подрыва доверия к нему. Для реализации данной стратегии избираются исключительно негативные речевые действия, такие как обвинение, издевка, насмешка. Цель этих действий – обидеть, унизить, выставить в смешном виде. Дискредитировать кого-либо в глазах наблюдателя и задеть чувства самого адресата – вот две коммуникативные задачи, выполнение которых определяет успех стратегии дискредитации. При этом автор статьи использует, как правило, непрямые, манипулятивные способы подачи информации, которые характеризуются «некритическим» восприятием со стороны читателя по сравнению с прямым изложением содержания. Такие речевые действия более эффективны, но в то же время и более опасны с точки зрения речевой агрессии и речевого насилия по отношению к читателю.

Всё это свидетельствует о том, что автор статьи пытается побудить ЗАО к каким-то действиям, и в первую очередь, не к отказу от тех якобы нарушений, о которых он рассказывает. Дискредитацией, клеветой, непроверенными слухами, насмешкой, издёвкой, передёргиванием фактов такой цели добиться невозможно. Проявлением речевой агрессии можно только ещё больше разозлить оппонента. К чему всё же побуждает, подталкивает автор статьи ЗАО, остаётся за рамками понимания читателя. Но оскорбительный тон статьи явно вызван не теми благими намерениями, о которых так ярко повествует он. Для этого достаточно было бы «нейтрального», корректного, неагрессивного, неконфронтационного обсуждения проблемы, т.е. простого обнародования якобы негативных фактов.

Таким образом, исследование данной статьи позволяет обнаружить в коммуникативных действиях её автора две различные речевые интенции: явную и скрытую. Явная, поверхностная, формальная воплощается в следующем когнитивном сценарии: «автор статьи обеспокоен экологической ситуацией в крае, вызванной деятельностью ЗАО и бездействием чиновников, и призывает их, а также общественность принять незамедлительные меры по исправлению ситуации». Глубинная, скрытая, истинная интенция реализуется следующим сценарием: «факты нарушения экологического законодательства со стороны ЗАО, конечно же, являются недоказанными, однако есть повод порассуждать на эту тему, обострить ситуацию, и, возможно, это принесёт автору и газете какие-либо дивиденды: повышение авторитета и рейтинга газеты, увеличение тиража, прибыли, а, возможно, ещё что-нибудь «обломится».

Текст исследуемой статьи воплощает стратегии конфронтации, а потому содержит состав языкового правонарушения. Отсюда он нарушает не только этические нормы поведения, но и права граждан, и в первую очередь – нормы так называемого лингвистического права, т.е. права на достоверную информацию, на бесконфликтное общение и т.д. Содержание статьи представляет собой акт вербальной агрессии по отношению к читателю и объекту описания (ЗАО). В результате социальная привлекательность и значимость деловой репутации ЗАО, т.е. оценка  в глазах третьих лиц, соответствующая понятию достоинство, резко снижена. Пострадала и самооценка ЗАО, которая связана с понятием честь, т.к. в результате данной публикации возникло крайнее противоречие между оценкой собственной значимости со стороны ЗАО и той оценкой, которая дана ему автором статьи. Этот конфликт и стал причиной того перлокутивного эффекта, т.е. той эмоциональной реакции оскорблённости, ущемлённости, которая и побудила руководство ЗАО обратиться в суд за защитой своих прав на доброе имя и незапятнанную деловую репутацию.

Таким образом, можно сформулировать следующие ответы на поставленные перед лингвистом-специалистом вопросы, которые чётко коррелируют с различными компонентами состава правонарушения, а потому максимально облегчают для правоприменителя процесс вторичной юридизации данного текста, написанного на естественном (неюридическом) языке.

Вопрос 1. Содержит ли статья «Как они от нас далеки…» сведения о нарушении ЗАО законодательства и моральных принципов?

Ответ на вопрос 1. Статья «Как они от нас далеки…» содержит сведения о нарушении ЗАО законодательства и моральных принципов.

Вопрос 2. В какой форме – утверждение или мнение (предположение либо субъективная оценка) – выражена эта информация?

Ответ на вопрос 2. Эта информация выражена в форме утверждения.

Вопрос 3. Какова авторская интенция в тексте?

Ответ на вопрос 3. Реальная авторская интенция (коммуникативное намерение) в тексте заключается в намерении дискредитировать ЗАО в глазах окружающих (читателя) с целью получения определённой «выгоды».

Вопрос 4. Утрачивает ли ЗАО на самом деле прежнюю привлекательность и значимость своей деловой репутации?

Ответ на вопрос 4. ЗАО на самом деле утрачивает прежнюю привлекательность и значимость своей деловой репутации.

Установление факта наличия двух (явной и скрытой) речевых стратегий в данном тексте стало возможным лишь при использовании комплексного подхода. Это обусловлено тем, что речевая стратегия в тексте имеет отношение к различным аспектам его организации и реализуется всеми его ресурсами. Поэтому в речевых конфликтах такого типа комплексный подход представляется единственно возможным.

Литература:

1. Большой толковый словарь русского языка. Под ред. С.А. Кузнецова. СПб., 2006.
2. Лопатин В.В., Лопатина Л.Е. Русский толковый словарь. М., 1997.
3. Ляпон М.В. Модальность // Лингвистический энциклопедический словарь. М., 1990.
4. Меликян А.В. Конфликтогенный потенциал названий мировых брендов // II-ая Международная научно-практическая конференция «Язык и право: актуальные проблемы взаимодействия» (15 ноября 2012 г.). Ростов н/Д: Дониздат, 2012.
5. Меликян А.В., Голева Е.В. Использование англицизмов в рекламе // III-ая Международная научно-практическая конференция «Язык и право: актуальные проблемы взаимодействия» (15 ноября 2012 г.). Ростов н/Д: Дониздат, 2013.
6. Меликян А.В., Михайлишина О.С. Игра слов в зарубежной наружной рекламе // III-ая Международная научно-практическая конференция «Язык и право: актуальные проблемы взаимодействия» (15 ноября 2012 г.). Ростов н/Д: Дониздат, 2013.
7. Меликян А.В., Тарабрина Д.П. Речевое воздействие и языковое манипулирование в рекламе // III-ая Международная научно-практическая конференция «Язык и право: актуальные проблемы взаимодействия» (15 ноября 2012 г.). Ростов н/Д: Дониздат, 2013.
8. Меликян А.В., Дуброва В.С. Бренд-нейминг. Достижение эффективности с помощью языковых средств // III-ая Международная научно-практическая конференция «Язык и право: актуальные проблемы взаимодействия» (15 ноября 2012 г.). Ростов н/Д: Дониздат, 2013.
9. Меликян А.В. Проблема политкорректности в современных американских СМИ // IV-ая Международная научно-практическая конференция «Язык и право: актуальные проблемы взаимодействия» (15 ноября 2014 г.). Ростов н/Д: Дониздат, 2014.
10. Меликян А.В., Восканян М.С. Языковые особенности противостояния мировых брендов // IV-ая Международная научно-практическая конференция «Язык и право: актуальные проблемы взаимодействия» (15 ноября 2014 г.). Ростов н/Д: Дониздат, 2014.
11. Меликян А.В. Функционирование стилистически сниженной лексики в современном политической дискурсе США // V-ая Международная научно-практическая конференция «Язык и право: актуальные проблемы взаимодействия» (15 ноября 2015 г.). Ростов н/Д: Дониздат, 2015.
12. Меликян А.В. Снегур Ж.С. «Ничоси», «Шта», «ЛОЛ». субкультура виртуального общения // VI-ая Международная научно-практическая конференция «Язык и право: актуальные проблемы взаимодействия» (15 ноября 2015 г.). Ростов н/Д: Дониздат, 2016.
13. Мокиенко В.М., Никитина Т.Г. Толковый словарь языка Совдепии. М, 1998.
14. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. М., 1994.
15. Словарь русского языка / Под ред. А.П. Евгеньевой. В 4-х томах. М., 1985.